- Нет, матушка, мне сейчас не нужен менталист, - забеспокоилась Филис, - Я всё вспомню, мне просто надо отдохнуть. Пожалуйста, отвезите меня домой.
    - Куда - домой? Ты хоть помнишь, где живёшь? Потому что я лично этого не знаю!
    - А разве мы не вместе живём? - растерялась Филис.
    - Хм... а что, это мысль, - наклонила голову женщина, - Вы ведь официально не разведены, и дом Егора по закону твой. Вот сюрприз кое-кому будет. Значит, говоришь, не помнишь ничего? Ну и ладно, хорошо. Поднимайся, обопрись на меня. Где твоя сумочка? Сейчас мы поедем с тобой домой!
    Сквозь густой снегопад женщина подвела Филис к какой-то странной коляске, усадила девушку на заднее сидение, а сама села на место водителя. Коляска двигалась с каким-то урчанием, но Филис это даже понравилось, как будто это живой зверь и он доволен тем, что находится при деле. Из-за снегопада Филис почти ничего не видела сквозь стекло, но она поняла, что они едут по большому городу, где широкие дороги освещали яркие высокие фонари. Вообще и на улице, и внутри коляски было много разноцветных огоньков, и Филис подумала, что эта незнакомая страна явно очень богата, раз может позволить себе так много тратить осветительных амулетов.
    Через какое-то время женщина остановила коляску возле чего-то, похожего на будку рабочих-привратников у них в академгородке. Она опустила своё стекло и обратилась к подошедшему к ним мужчине:
    - Володенька, мне, возможно, понадобится твоя помощь. Ненадолго, только чтобы войти в дом. Поехали со мной, вот, держи, это тебе за хлопоты, - матушка передала мужчине, по всей видимости, местные денежные купюры.
    - Хорошо, Вера Игнатьевна, - обрадовался тот и обернулся в сторону будки, - Лёха, посиди пока один, я быстро!
    После этого они с присоединившимся к ним Володенькой подъехали к каким-то воротам в высоком кирпичном заборе и матушка просигналила. Из ворот вскоре показался пожилой мужик в светлом толстом тулупе и смешной шапке.
    - Степаныч, здравствуй. Пойдём-ка с нами тоже, - распорядилась Вера Игнатьевна, - на всякий случай.
    Входная дверь особняка после некоторого ожидания открылась и Филис увидела на ярко осветившемся крыльце молодую красивую женщину - стройную, с пухлыми губами и странно нарисованными прямо по коже широкими бровями.
    - Посторонись-ка, милочка, мы домой пришли, - с каким-то злорадством сказала Вера Игнатьевна.
    - Домой? - удивилась женщина, не спеша освобождать проход, - И почему вы с этой?
    Женщина кивнула в сторону Филис, которая опиралась на подставленную руку Володеньки.
    - Домой-домой, - кивнула матушка, - ты ведь понимаешь, что это дом моего сына, а значит, мой и его вдовы?
    - Но здесь же мы с Егором живём...
    - Нет, вы видели, а, - обернулась Вера Игнатьевна к сопровождающим, - какая нахалка! Егор в могиле лежит, а эта забралась в чужой дом, сама нам - никто, и ещё права тут качает! Володенька, Степаныч, помогите-ка отодвинуть эту гражданочку...
    - В самом деле, - пробубнил пожилой Степаныч, - вы бы посторонились, гражданка. Скока знаю, вы ведь с хозяином-то не расписанные жили.
    - Как вы быстро переметнулись, Вера Игнатьевна! - обиженно воскликнула женщина, - Ещё вчера Ольгу грязью поливали, а теперь её в этот дом привезли!
    - Ошиблась я, - назидательно ответила пожилая дама, - Думала, она нам не родная, а она очень даже родная. Правда, Оля?
    - Правда, матушка, - ответила Филис, которая понимала только одно - ей хочется туда, где тепло и можно будет прилечь. А ещё - что к матушке мужа, пусть и умершего, надо относиться с почтением. Хоть она и занимается, судя по словам молодой жещины, каким-то странным грязевым поливом, как простолюдинка на чёрной работе.