Что-то не так. Он снова покрылся липким, холодным потом. Не может быть! Нелепость какая-то… Книга, которую он держит в руках, новая, не потрепанная, а страницы, похоже, и вовсе не переворачивали. Какая-то дурацкая опечатка, твердил он себе, хотя во рту снова пересохло. Опечатка, конечно опечатка… Иначе как он может держать в руках книгу, выпущенную двести с лишним лет назад?

Поглощенная работой, Либби не обращала внимания на привычную боль в спине. В принципе она помнила, что при работе за компьютером необходимо следить за осанкой. Но стоило ей погрузиться в мир древних или первобытных цивилизаций, как она сразу забывала обо всем на свете.

С самого завтрака она ничего не ела, а чай, который она захватила с собой, давно остыл. Вокруг валялись ее заметки и справочники, а еще вещи, так и не повешенные в шкаф, и газеты, захваченные в магазине по дороге сюда. Туфли она сбросила и сидела, зацепившись пальцами ног за ножки стула. Время от времени она переставала молотить по клавиатуре и поправляла круглые очки в черной оправе.

«Нельзя не согласиться с тем, что внедрение современной утвари оказало заметное, хотя и не во всем позитивное влияние на изолированные культуры, в частности на культуру Колбари. Вплоть до конца двадцатого века обитатели острова оставались на примитивном уровне и, как было указано в предыдущем разделе, не участвовали в процессе аккультурации, то есть не пытались вписаться в жизнь современного индустриального общества. Хотя некоторые ученые отмечают положительное влияние данного процесса на здравоохранение, развитие промышленности и образование, чаще всего…»

– Либби!

– Что? – недовольно буркнула она и только потом обернулась. – А-а… – На пороге стоял бледный, дрожащий Кэл. Одной рукой он оперся о дверной косяк, а в другой крепко сжимал книжку в бумажном переплете. – Хорнблауэр, ты зачем встал? Я же велела, если что-то нужно, звать меня! – Раздосадованная его непослушанием и тем, что ее прервали, Либби встала, собираясь усадить его на стул. Но едва она прикоснулась к нему, как он дернулся словно ошпаренный.

– Что это у тебя на лице?

У Либби пересохло во рту, когда она услышала его голос. Она невольно облизнула губы. Ярость и затаенный страх – опасное сочетание!

– Очки. Очки для чтения.

– Черт побери, я знаю, что это такое! Зачем ты их носишь?

Спокойно, приказала себе Либби. Она бережно взяла его под руку и заговорила тихо, ласково, как будто успокаивала раненого льва:

– Они нужны мне для работы.

– Почему ты их не настроила?

– Что не настроила – очки?

Кэл едва не заскрежетал зубами.

– Глаза! Почему ты не настроила глаза?

Либби поспешно сняла очки и на всякий случай спрятала их за спину.

– Может, лучше сядешь?

Кэл только головой покачал.

– Я хочу знать, что все это значит!

Либби испуганно покосилась на книгу, которой он тряс перед ее лицом, и откашлялась:

– Понятия не имею… Видишь ли, я таких книжек не читаю. Наверное, ее забыл отец. Он увлекается научной фантастикой.

– Да при чем тут… – Терпение, приказал себе Кэл. Правда, он никогда не отличался особой сдержанностью, но сейчас самое главное – не вспылить раньше времени. – Открой ее!

– Ладно-ладно. Открою, если ты сядешь. Вид у тебя не очень здоровый.

Он в два прыжка оказался у стула.

– Открой! Прочти дату на титуле!

Либби подумала: травмы головы часто приводят к непредвиденным последствиям. Вряд ли ее подопечный опасен, но все же его лучше отвлечь, успокоить. Она вслух прочитала год издания и улыбнулась – она надеялась, что беззаботно:

– Свеженькая, только что напечатали!