Желтоглазый поднял руки в кандалах, на мгновенье вместо рук Дин увидел волчьи лапы, цепи упали. Размышлять над увиденным было некогда. Дин скинул форменную куртку, набросил ее на плечи пленнику, легко проскольнувшему между прутьев. В суматохе примут за бойца. Никто не обратил внимания, как они свернули за угол казармы, добежали до леса. Как ни хотелось Дину увидеть Гэви, он осознавал, что нельзя ему в лес. Надо быстрей вернуться, быть на виду, чтобы не заподозрили.

- Не попадайся больше, - сдернул свою куртку, шагнул назад.

- Спасибо, волчатник, - сказал человек, а за деревьями мелькнул белый хвост волка.

- Эй, - Дин поморгал, закусил до боли кулак.

С его глаз как пелена упала. Он тетеря недогадливая, тупая деревенщина. Тогда, у ручья его спасли от мучительной смерти не двое, волчонок и девчонка. Это была она, Гэви. А ее отец, Ийнык, вожак стаи белых волков. Он все понимал про Дина, понимал, что императрица объявила войну неверным. Понимал, что Дина будут натаскивать на то, чтобы разыскивать и убивать волков. Дин враг. И все равно Ийнык разрешил ему остаться. Побыть с Гэви. Накормил.

Дин побрел назад, в казарму. Забыл про голод, про сон. Мучился сомнениями. Не видел выхода для себя, для них с Гэви. Разве что сбежать. А куда? В деревню возвращаться нельзя. Другого пристанища нет. Может, перевестись в гарем? Но тогда придется обниматься с Низайлой и угождать. Вряд ли у Дина получится быть таким же гибким как Вит. Да и танцевать Дин не умеет. За дорогой его ждал Витоль. Сунул в руки кусок хлеба и сыр. Дал напиться из фляжки. Проводил до казармы.

- Скажешь, что наелся и спать захотел.

- Кому?

- Это на всякий случай.

- Вит, не поверят. Все хохотали после еды. До сих пор вон орут.

- По-разному бывает. Кого-то в сон клонит. Там половина дрыхнет уже. Ваялется под столами.

- Спасибо тебе. Нам бы поговорить. Обо всем.

- Потом, Дин. Возникнут подозрения, если гаремный вздумает открыто дружить с бойцом. Ты на хорошем счету пока.

- Откуда ты все знаешь, Вит? Про клетку знал и остальное.

- Какая разница? Иди, ложись.

- А Киф? Ты его видел?

- Он спит уже. Почти всех своих сумел увести.

Витоль оказался прав. Вокруг клетки веселились единицы. Раздобыли острые прутья и тыкали ими в пленников. Кто-то уснул прямо на помосте, большинство, пошатываясь, разбредались по казармам. Часть столов перевернули и еда попала к пленникам. Они хватали ее, глотали, не жуя. Дин едва добрался до кровати, свалился на ближайшую свободную, не раздеваясь. Во фляжке Вита явно был крепкий сонный отвар. И хорошо. Не будут досаждать угрюмые мысли. Все равно Дин не знал, что ему делать и у кого спросить совета.

Утро для многих ребят стало мучительным. Тех, кто не услышал гонга и не встал с кровати, обливали ледяной водой из ведер. От шума Дин проснулся, скатился под кровать. Умыться он и сам сможет. Голова гудела. Вчерашнее вспоминалось с трудом. Казалось, что все случившиеся лишь видение. Суета вокруг клетки, желтоглазый пленник, отравленная еда, Вит со своей фляжкой и подсказками. Единственное, что помнилось отчетливо, это подаренная ложка. Которую Дин так до сих пор и не вернул.

- Построение. Общее построение, - пролетело по казарме. - Быстрее.

Дин побрел за остальными бойцами на улицу. Клетку и столы уже убрали. Отряды выстроились по периметру площади и выглядели неважно. В помятой форме, с отекшими лицами. Стирет обходил строй и кривился. Уставился на Дина хмурым взглядом. Дин вытянулся, надеясь, что его лицо такое же мятое, как у всех, и его не заподозрят в освобождении пленника.