Чем же на самом деле является самообман? Некоторые философы формулируют это понятие так: самообман – противоречие, невозможное с самого начала. Как можно обмануть самого себя? Не требует ли это, чтобы субъект знал то, чего он не знает? Такое противоречие легко обойти, приняв во внимание, что субъект сознателен, в то время как самообман происходит при удержании знания в подсознании. В мозге субъекта присутствует и правдивая и ложная информация, но правдивая хранится в подсознании, а ложная – в сознании. Иногда это подразумевает наличие в сознании определенных процессов, например подавления активной памяти, но чаще всего такие процессы подсознательны. Большинство животных также обладает сознанием (не самосознанием): его можно сравнить с включенным светом (когда животное бодрствует); оно позволяет познавать внешний мир с помощью органов чувств.

Таким образом, ключом к определению самообмана является понимание того, что правда избирательно удаляется из сознания и удерживается в подсознании. А если разум очень активен, то правда вообще не сохраняется. Парадоксально то, что в сознание помещается ложная информация. Какова цель такого акта? Возможно, если бы у нас был выбор, какую информацию поместить в сознание, мы, очевидно, поместили бы туда правдивую версию какого-либо события, а ложную спрятали бы где-нибудь «на задворках» сознания. Однако главная гипотеза, высказываемая в этой книге, заключается в следующем: все это противоречащее здравому смыслу действие происходит в целях манипулирования другими. Мы скрываем реальное и правдивое от себя для того, чтобы его не заметили внешние наблюдатели.

Если главная функция самообмана – сделать обман трудно распознаваемым, это естественным образом подводит нас к вопросу о том, какие способы есть у людей для обнаружения сознательного обмана. Какие «подсказки» мы используем для этого? Выделим несколько видов поведенческих «подсказок».

Нервозность. Считается, что, обманывая, человек нервничает, так как опасается негативных последствий обмана, агрессии со стороны обманутого, боится быть разоблаченным и обвиненным.

Контроль. Как следствие, боязнь показаться нервозным может привести человека к подавлению естественного поведения и к возможным побочным эффектам, например к «переигрыванию», избыточному самоконтролю, повышению тона голоса.

Когнитивная нагрузка. Ложь когнитивно трудоемка: необходимо подавлять правду и формировать ложные утверждения, внешне правдоподобные и не противоречащие же известной собеседнику информации; нужно говорить в убедительной манере, запоминать сказанное. Это занимает время и требует высокой концентрации внимания, что, в свою очередь, может привести к появлению «подсказок» в поведении, а также уменьшить продуктивность обмана при запросах на спонтанные действия.

Когнитивная нагрузка часто является решающим помощником в обнаружении обмана, меньшее внимание уделяется повышению самоконтроля и нервозности. По крайней мере, это касается криминальных расследований, а также экспериментов, в которых имитируется «преступление». При отсутствии возможности отрепетировать свою ложь обманщику приходится использовать для создания ложных утверждений все свое сознание, а это приводит к возникновению определенных эффектов, прямо противоположных проявлениям нервозности.

Возьмем, например, моргание. Когда мы нервничаем, мы моргаем чаще, но при возрастающей когнитивной нагрузке мы начинаем моргать гораздо реже (например, при решении математических задач). Недавние исследования показали: когда мы говорим неправду, то моргаем