— Что? — мир вокруг пошатнулся. — Ты шутишь?

— Я серьезен как никогда, — он бросил на меня испепеляющий взгляд. — Мне нелегко далось это решение. Но я понял, что это лучшее, что я могу сделать для тебя. Для всех нас.

— Лучшее для меня? Для всех вас? — я подскочила на ноги и почувствовала, как дрожат коленки. — Говори прямее: ты избавляешься от меня!

Он покачал головой:

— Если нахождение там выбьет из тебя всю спесь и глупость, то все равно, как это называется. Ты не оставляешь мне выбора, Эмили, повторяю.

— Но там, говорят, настоящая тюрьма… — прошептала я в нахлынувшем ужасе.

Отец пожал плечами.

— Тем хуже для тебя.

— Так лучше или хуже? — я нервно улыбнулась и попятилась к двери. — Чего ты хочешь для меня?

— Я всего лишь хочу послушную дочь, которая не позорит меня! — он стукнул кулаком по столу.

— Ты этого не получишь, — хрипло произнесла я и рванула к двери, намереваясь сбежать, но меня отбросило от нее силовой волной. Затем закрутило волчком, а после притянуло к отцу. В его глазах пылал огонь ярости. Он впервые использовал на мне свою магию, и это стало для меня точно еще одно предательство.

— С этой минуты, — проговорил он, крепко, до боли сжимая мой локоть, — ты будешь выполнять то, что скажу я, Эмили. А за любым сопротивлением последует наказание. И твоя жизнь превратится во мрак еще до того, как ты попадешь в Облачную академию.

После этого он, продолжая удерживать мой локоть, потянул меня прочь из кабинета.

Слуги опускали глаза и прятались по углам, пока я поднималась по лестнице в сопровождении надсмотрщика-отца. Мои щеки пылали от обиды и унижения. Когда отец захлопнул за мной дверь моей комнаты, я пнула ее ногой и упала на кровать, зарывшись лицом в подушку и дав волю слезам. Я пыталась сдерживать рыдания, чтобы не давать никому лишнего повода для разговоров, а отцу и брату — для торжества.

Я не заметила, как дверь снова открылась и кто-то вошел, услышала тихий голос Марго, когда она уже стояла у моей кровати:

— Мисс Эмили…

Я затаила дыхание, борясь со слезами. Потом сделала глубокий судорожный вдох и оторвала лицо от подушки.

— Чего тебе? — прозвучало грубо и резко, хотя я никогда не позволяла себе раньше подобного со слугами.

— Вот, — она положила на край кровати мою сумку. — Я собрала все, что было еще целым.

Я не поблагодарила ее, но притянула сумку к себе и обхватила ее обеими руками, как самую ценную вещь.

— Это ведь ты отдала сумку отцу? — спросила я бесцветным голосом.

Марго потупила глаза, в них блеснули слезы:

— Простите, мисс Эмили, но он заставил меня. Так бы я никогда…

— Ясно, — я рассеянно кивнула в сторону. В этот миг в мире стало меньше еще на одного человека, кому я могла доверять.

— Вы что-то желаете? — поинтересовалась Марго. — Давайте помогу раздеться.

— Не надо, я сама. Можешь идти.

Служанка попятилась к двери, потом остановилась и вновь виновато посмотрела на меня:

— Еще, госпожа… Простите, но мне велено вас запереть.

Из меня вырвался отчаянный смешок.

— Простите, мисс, — повторила она и выскользнула за дверь. Вскоре раздался щелчок замка.

Я сжала голову ладонями. Виски раскалывались, а в ушах гудело. Опустошение растекалось по всему телу. Я закусила губу до крови, чтобы хоть так не дать себе провалиться в это губительное состояние. Сделала несколько глубоких вдохов.

Тяжесть сумки на коленях помогла окончательно вернуться в реальность.

Я открыла ее и осторожно вытряхнула содержимое на кровать. В этих пузырьках и фигурках была вся моя жизнь. Моя отдушина.

Делать всевозможные снадобья и наполнять магией предметы меня научила бабушка. Она делала это втайне от отца, который презирал ее не меньше, чем меня сейчас. С той лишь разницей, что теще он не мог высказать это в лицо и применить к ней какое-либо наказание, кроме того, чтобы сократить общение со мной до самого малого. Отец не знал, чем мы занимались с ней дождливыми осенними вечерами и снежными днями, прячась в маленьком домике садовника. Там никто не жил, просто хранили всякий инвентарь и хлам, для нас же это стало нашим секретным местом.