Широкая парадная лестница, объемное коварство нарядной лепнины на потолке, открытая дверь просторной ванной.

Наконец, он опустил меня на пол. Смотрит, стоит, изучает, разве что не принюхивается, а в глазах пелена.

- Искупайся. Знаешь, как пользоваться кранами? Вода сюда течет сразу теплая.

- Потрясающе! Выйдите вон!

- Сию секунду. Отдайте мне свои вещи, их постирают.

Хлесткая пощёчина пришлась ему в щеку. Тут же он стиснул мое запястье в захвате. Больно, но терпимо.

- Отпустите меня!

Абсолютно невменяемое выражение глаз. Страшно, но где наша не пропадала? Вывернула руку и припечатала ногой в живот.

Стоит, смотрит уже куда более разумным взглядом.

- Я не хотел оскорбить, простите меня. Одежду вам принесет горничная. Новую, чистую, а этот наряд заберут прачки. Не смею смущать вашу невинность, супруга.

Уф, вышел наконец-то, громко захлопнув за собой тяжёлую дверь.

Угораздило же меня так вляпаться. Умылась теплой водой с огромнейшим наслаждением и, наконец, осмотрелась. Матовые темно-зеленые стены, укрытые изразцами керамической плитки, огромная ванна по центру, стопочка полотенец в углу на кривоватой, изогнутой тумбе. Может, и вправду ополоснуться? Я ведь вся потная, грязная, пропахла конем. А если войдёт? Если войдёт, будет видно. Стянула с себя сапоги, пошевелила затекшими пальцами ног. Что под бриджами было, лучше даже и не смотреть. Вот же гад! Три синяка от его же костлявой шеи и пара ссадин. И это, не считая полученных вчера на работе. И на рёбрах несколько синяков. Фу!

Теплая вода приласкала утомлённое тело. Нет-нет, да и вздрогну при малейшем шорохе, донесшемся из-за двери. Моюсь быстро, опустившись на колени. Главное - смыть пот и грязь, распутать длинные волосы, вымыть ладони от въевшегося запаха лошади. Как он там? Добежал ли до дома? Бедный.

И все же я дернулась, когда тяжёлая дверь отомкнулась, и внутрь вошли две девицы, неся на протянутых руках целые облака лёгких тканей. Обе синхронно присели к полу в реверансах, наверное.

- Ваш супруг приказал помочь вам с одеждой. Тут несколько платьев на выбор. Все, что успели пошить швеи.

Вылезать из-за бортика ванной стыдно. Что значит - помочь одеться? Я и сама могу.

Девушки стремительно подошли ближе, в глазах бездна нездорового любопытства. Первая распахнула огромное пушистое полотенце, приглашая встать и шагнуть в этот рай на земле. Вторая раскладывает вещи на скамейке у стенки. Горка белья, стопка шелков. Несмело я выбралась из своего укрытия и тут же оказалась укутана, как малышка, в теплую ткань. Мягкие касания, бережность, благоговение. Пожалуй, с этим можно смириться. В руках у второй мелькнула, расправляясь, тонкая сорочка. Что ж, придется надеть, не влезать же обратно в грязную рубашку. О! Панталоны, какая печаль. Надеюсь, хотя бы корсет мне не уготовлен?

- Какое платье вы предпочтете? Красное? Белое? Зелёное, в тон ваших глаз?

- Зелёное.

- Эрцгерцог передал вам два комплекта украшений в подарок. Какой предпочтете надеть? Бриллианты или опалы?

- Не знаете, конь уже вернулся в конюшни?

- Вроде бы, нет. Хозяин сам отправился на его поиск.

- Такого жеребца упустить!

9. Глава 8

Тренер Александр Василич

Только преодолев все коварство дороги, в полной мере в который раз осознал, почему усадьба сохранилась до наших дней почти в первозданном виде. Попробуй-ка доберись, если даже мой внедорожник вязнет и скрипит, грозясь развалиться, а то и вовсе съехать в канаву! Вроде, и я не дурак, столько лет за рулём, да и из егеря штурман, что надо.

Обычно усадьбы располагались в самых удачных местах. Это же целый комплекс вроде совхоза. Помещения для скота, амбары и ледники, конюшня, если хозяева были богаты, тем паче дворяне, а не купцы, то ещё и крытый манеж, дабы тренировать деток, будущее кавалерии, в любую погоду. Где-то на отдалении кладбище, ну и церквушка или часовенка. Сам особняк-то только венец всех разнообразных хозяйственных служб. Вот и потом, после семнадцатого, эти комплексы зачастую переделывали сообща в совхозы. А усадьба становилась или конторой при крепком совхозе с обширными землями, или школой, а то и детдомом.