Тренер Александр Василич

Высокая фигура егеря хорошо видна издалека, стоит, как дубок, посередине перекрестка. Налево – отворот к усадьбе, прямо – на рабочий поселок, а направо – развалины старой церквушки. Стоит одна-одинешенька, будто бы брошенная невеста, ждёт жениха. Уже и села вокруг нее не осталось, а она все стоит, золотит куполом небо, да чернеет, словно выплаканными глазами, пустыми проемами. Жаль ее, говорят, обещали начать реставрацию будущим годом, да кто ж его знает, как оно будет.

Егерь сел в машину, ни слова не говоря, только заключив руку в крепкий хват наподобие простого пожатия. Мрачный, нахохленный, как старый ворон, даром, что сам-то уже и седой на полголовы. Так же молча покрутил в пальцах невзрачную железяку, не то просто колечко, не то ключ. А впрочем, кто его разберёт, тут за дорогой бы уследить, вся в колдобинах и размыта. И словно продолжив какой-то начатый не со мной диалог.

- Знаешь, мне тут вспомнилось. Зимой было дело. Пропал у нас мужичок года два назад. Или три? Вот уже и не помню, да и не суть. Жена только на третьи сутки его и хватилась, думала, запил где. Прошлась по дружкам - нету. Ушел, говорят, на рыбалку. А мороз. Ух! Все чин-чинарем. Полиция, заявление о пропаже, участковый, МЧС-ники даже приезжали. Меня выдернули на поиск. Тут дело такое, каждый помочь должен и тем более мне сам бог велел. Должность как-никак располагает. Удочку только и нашли от всего мужика, да натоптанный след к пруду. Уходил - оттепель была, следы и подтаяли, а потом уж мороз жахнул. Злой такой, бесснежный. Баба его в слезы. Пропал муж и до весны не найдешь. Плакала сильно.

- Ну?

- Ну и через три недели этот возвращается. Хоть бы трезвый был, так нет, перегаром несёт за три версты. Где он пил? Мы его и этак, и так. И отписки и приписки писал участковый. В ответ - тишина. Пил, говорит, у прудочка, пока рыбу тягал. И все.

- Ну!

- И я про то же. Сам свидетелем был. В тридцать градусов мороза особо-то не посидишь на берегу. А больше его и не было нигде - все окрестности прошерстили. Там деревня-то – тьфу, три дома зимой и живут только. И больше его там никто и нигде не видел за это время.

- Дела.

- Угу. Темные там места. Раньше часто бывало, что грибники уходили и терялись. А то и находились странные людишки. Да последние лет сорок уже мало, как деревня-то учахла. Вот такие дела. Надо бы местных опросить, может, и видел кто твою спортсменку. Как, полицию вызвали уже?

- Должны были. Приедем - узнаем.

- А новый хозяин, он кто?

- Нормальный мужик. Банкир какой-то. Барином, вишь ты, решил заделаться, хотя, говорит, просто имение пожалел. Памятник культурного наследия. Коня вон себе купил, да не абы какого, чтоб владения объезжать. По уму так-то все делает, реставраторов нанял. За Варю мою переживает, сам позвонил. Нормальный мужик. Главное, уговорить, чтоб коня мне дал. Объеду все, так быстрее найду девчонку-то.

Машина резво подлетела на кочке, словно взбрыкнувшая кобыла.

- Ну и дорога! Сколько в нее ни сыпь песка, вечно ни пройти, ни проехать. Хорошо, хоть дожди пока не зарядили. Может, усвистала куда твоя подопечная?

- Не могла. Хорошая девка, толковая, совестливая.

- Значит, найдем. Или сама объявится.

- Могла бы сама хоть как-то прийти, уже была бы на месте. Она ж понимает, что конь, считай, один брошен. С владельца толку-то нету, не обучен. Что-то с пичугой случилось.

8. Глава 7

Фердинанд

Нельзя давать волю чувствам. Никогда и нигде. Подумаешь, предал конь. Бывает и хуже, наверное. Встал под хрупкую руку ведьмы, покорился, проникся ее мимолетной лаской, вздумал напасть на меня, учуяв страх супруги передо мной. Скотина! Надеюсь, доберется домой, не заплутает. Уж кому-кому, а ему дороги не нужны, и топь он обойдет стороной, я надеюсь.