Галоп совпадает тактом с моим дыханьем. Вдох и выдох. Один за одним идут плавные колебания сильного тела. Конь вытянулся в струну, крепко взял меня на спину, не норовит больше сделать пакость, радуется нашей совместной скачке. Впереди уже первые ветви, дорога мягка и легка.

- Лес! Скрой нас от постороннего взгляда! Пожалуйста! Если я вечно плутаю там, где нельзя потеряться, пусть и другие так же, пусть дорога за нами сама вяжется в узлы, путается! Умоляю! – шепчу я куда-то в летящую гриву, отплевываясь от волосков. Кричать невозможно, скорость и ветер обрывают дыхание. Вокруг только лес плотной стеной. Черный, ветвистый, кудрявый листьями красноватых кленов и серой ольхи. И откуда здесь столько кленов? Неужели специально сажали? Стоп! Почему впереди с ветвей дерева свешиваются апельсины? Брр. Показалось, наверное. Может быть, что-то плетистое, вроде тыквы, обвило ствол как опору.

Медленно перевожу конечка на шаг, пусть чуть продышится, отпускаю натянутый повод, даю вдоволь помахать головой. Мышцы устали, пусть отдохнут, а контроль сейчас и не нужен, ты сам хорошо обходишь все впадинки и крупные скользкие камни, которыми наспех заложили огромные ямы и лужи. Лесок здесь довольно сухой, если будет погоня, сможем нырнуть в мелколесье. А пока прошагаем по укрытой палыми листьями дороге. Следов от копыт на них и не видно, если не знать, как надо посмотреть.

Интересно, далеко ли до ближайшей крупной деревни? И как скоро будет за нами погоня? Есть ли у него здесь, вообще, машина, может быть, только самолет?

6. Глава 5

Тем временем в одной небольшой квартире обычного панельного дома.

Немолодой тренер, династический конник, осторожно прихлебывал черный чай из высокой кружки со сколом. Незатейливый бутерброд на блюдце, сахара нет. Не положено, фигуру блюдут отнюдь не только юные дамы, но и мужчины преклонных лет, если они каждый день с утра и до ночи проводят в пыли от копыт, стоя по центру манежа, или же самолично направляя коня за новой победой. Прямая осанка, породистое лицо, тонкие кисти - печать потомка дворянского рода, наследие кавалерии прошлых эпох, насмешка над пресным, лишенным опасностей бытом. Жаль, кружевной салфетки в доме не завалялось, да не играет во дворе рожок, отдающий команды конному отделению армии. Зато тщательно разложена и промазана амуниция. Прямо в комнате хранится дорогое седло, мягкие кожаные перчатки, удобные бриджи, добротные высокие сапоги и набор ремешков на любые случаи жизни. От заездки лошади, до подготовки к Олимпиаде.

Шесть утра по меркам мужчины - рабочее время, только статус заслуженного тренера, мастера спорта-международника и позволяет насладиться сполна роскошью и тишиной завтрака в теплой квартире. До подготовки к утренней разминке первой лошадки ещё целый час. Громкий звонок мобильного телефона вынудил отставить в сторону кружку и прервать тягучие мысли о том, где найти достойную всех соревнований идеальную лошадь. Можно зловредную и ходящую только на задних ногах. И с такой можно договориться, лишь бы была скроена по нужному для побед лекалу. Звонил богатый клиент, таким отказывать особо не будешь, да и мужик хороший. А если ещё даст выступить пару десятков раз Вареньке на своем привозном из Европы чемпионе с целью прославить лошадку, и заодно, между прочим, чисто по ходу, закрыть звание мастера спорта девчонке, так вообще хорошо.

- Алле, Александр Васильевич?

- Слушаю.

- Это Василь Петрович. А Варенька, случайно, не объявлялась?

Сердце пропустило удар. Неужели зря сосватал в берейторы талантливую девчонку этому банкиру, будь он неладен?