– Не единого слова, он скоро поймёт, что его дурят и начнет реветь как девка. Да? – спросил Савченко.

–Дя, – ответил малыш.

–Что-то опаздывает представитель из приюта, здесь рукой то подать…, – мужчина достал карманные часы и посмотрел на время.

– Здравствуйте, – в кабинет впорхнула, словно бабочка, девушка, на вид ей было лет двадцать пять, короткие каштановые волосы прикрывала белая вязанная шапочка «клош» с незатейливыми цветочками с боку. Льняное, бледно голубое платье, свободного кроя с заниженной талией, которое было украшено тонкими кружевами на воротнике, рукавах и подоле. На ногах были одеты черные туфли с ремешком.

– Можно? – спросила девушка.

– Вы… – мужчина развернулся на сто восемьдесят градусов закрывая своей фигурой Савченко с малышом.

– Устелемова Любовь Михайловна, с детского приюта, – опередила вопрос девушка.

– Ну что же вы, Любовь Михайловна, голубушка опаздываете? Вам то здесь остановки четыре от Пушкинской доехать…– спокойным тоном пожурил мужчина.

– Извините, трамвай сломался, – оправдывалась Любовь Михайловна.

Савченко, сидя на стуле вытягивал шею пытаясь увидеть с кем разговаривает мужчина.

– Ну, где наш малыш? – спросила Любовь Михайловна.

Мужчина отошел в сторону, и Любовь Михайловна наконец увидела Савченко с малышом.

– Мама, – вдруг произнес малыш и протянул ручки в сторону девушки.

– Да, это теперь будет твоя мама, – немного с грустью сказал Савченко.

– Наверно я похожа на его маму, – Любовь Михайловна, как будто извинялась за сходство.

После того как Савченко передал малыша в руки девушки быстро рассказав, как тот попал к нему и передал записку с просьбой сохранить её для него, Любовь Михайловна забрала Марка и отправилась с ним в Дом малютки.

Савченко стало немного грустно и одновременно хотелось посмотреть город, но надо было возвращаться домой.

– А у вас я услышал трамваи заработали? Вот бы прокатиться, – Савченко улыбнулся, словно можно осуществить детскую мечту.

– Не накатался что ли? – усмехнулся мужчина.

– Да лучше домой, – поник Савченко.

– Ты года через два-три приезжай, я думаю вот тогда и накатаешься, а сейчас не лучшее время для Ташкента после январских событий прошлого года, – многозначительно сказал мужчина.

Савченко посмотрел на мужчину и вспомнил, как Константин Тимофеевич читал ему газету, где описывались антибольшевистское восстание в Ташкенте и поэтому ничего больше спрашивать не стал.