— Нет-нет-нет, — незнакомец рассмеялся, выпуская облачко душистого сигарного дыма, и Элиза едва не грохнулась в обморок от красоты его улыбки. Влечение стало почти невыносимым, в животе стало тепло и тяжело, и Элиза, дрожащая всем телом, едва сдержала откровенный стон желания. — Вы именно хозяйская дочка, несмотря на ваш простой домашний наряд, — мужчина указал рукой на скромное платье Элизы. — Вы носите вашу волшебную палочку на цепочке, на талии, как светская дама. Прислуга и те, кому приходится зарабатывать на жизнь своим трудом, держат палочку под рукой и носят ее на ленточке на запястье.

— Моя кузина носит ленточку на запястье, — насмешливо фыркнула Элиза. Наваждение внезапно схлынуло. Она судорожно выдохнула, одновременно стыдясь и утешаясь той мыслью, что, скорее всего, это был просто шок, а не то, о чем она подумала…

— Значит, кузина ваша бедна, — беспечно ответил незнакомец. — Прислуги у нее нет. И ей приходится одеваться самой.

— Мадам Эйбрамсон носит палочку на запястье! — не сдавалась Элиза, сама не понимая, почему ведет этот странный спор с незнакомцем и зачем подходит к нему все ближе и ближе. — А богаче их семьи в городе нет!

— Значит, она когда-то была бедна, а потом вдруг внезапно разбогатела. Появилась прислуга, но старые привычки… от них не так легко избавиться.

— А вы очень проницательны, — произнесла Элиза, признав его правоту. Она сама не поняла, как оказалась совсем рядом с сидящим мужчиной, и он снова поднялся из своего кресла, огромный, пугающий и прекрасный.

— Благодарю, — ответил он. — Вы совсем замерзли. Позвольте мне вас согреть?

Щеки Элизы вспыхнули от стыда, потому что в голове сразу же промелькнула картинка, красочно изображающая, как он мог бы ее согреть — крепко обняв и прижав к себе грубовато, но надежно. Но незнакомец всего лишь щелкнул пальцами, и в камине вспыхнул и запылал теплый живой огонь.

— Так можно полюбопытствовать, — меж тем продолжил незнакомец, заботливо подвигая к огню кресло и усаживая в него Элизу, — что привело вас в такой поздний час в библиотеку? Для юной барышни довольно странно в поисках знаний разгуливать по дому ночью.

— Я хотела кое-что узнать об одной вещи, — отважно ответила она и выложила на стол наперсток. — Вот об этой.

Незнакомец присвистнул, удивленно глядя на наперсток. Похоже, он точно знал, что это такое.

— Откуда вы взяли его? — спросил он, разглядывая прищуренным глазом блестящую в свете огня вещицу.

— Мне подарили его, — уклончиво ответила Элиза. — Он раньше был волшебным, а теперь сломался.

— Сломался? Какая чушь. Он в полном порядке, — уверенно произнес незнакомец, склоняясь над вещицей, но, однако, не касаясь ее. — Вы позволите?..

— Да, конечно, — отчего-то ответила Элиза, хотя незнакомец только что уверил ее, что наперсток все еще работает.

Осторожно, словно боясь смять изящную безделушку своими длинными сильными пальцами, незнакомец снял наперсток со стола и поднес его к глазам. Его взгляд вспыхнул, как северное сияние над полюсом, он тихо рассмеялся.

— Да, это он, — пробормотал незнакомец, поворачивая наперсток и так, и этак.

— Вы знаете, что это? — удивилась Элиза, вытянув шею, чтобы увидеть, что там незнакомец рассматривает на золотой поверхности наперстка. Надпись? Имя владельца? Мастера?

— Это мизинец грозного Первого Демона, — посмеиваясь, словно это было невероятно забавно, ответил незнакомец. — Видите, тут выгравирован ноготь? И складки, как на настоящей коже. Первый Демон был воином, и многих частей тела он лишался в бою. Например, этого мизинца. Глаза. Носа. Ступни. Он отлил недостающие части тела из золота и на ночь складывал их в сундук. Но однажды этот сундук со всеми магическими вещами у него стащили, вместе с частью демонической силы. Воришкам здорово повезло, что он их не догнал. Но без ноги быстро не побегаешь. Так что расчет был верный.