Он улыбнулся и покачал головой:

– Странное выражение.

– Тогда считайте это «взглядом со стороны».

– Не уверен, что это выражение лучше. Вы никогда ничего не увидите со стороны. Или, может быть, вы, наоборот, видите более ясно? Но в этом нет жизни. Что касается меня, я всегда предпочитаю быть в центре событий. Вы либо находитесь там, либо нет. Со стороны – это такой безопасный и безжизненный способ делать что-либо. – Он улыбнулся, но фраза все равно прозвучала сурово. – Кстати, я читал несколько ваших статей, как мне кажется. Могло это быть в «Плейбое»?

Он немного смутился: она не похожа на писателя, публикующегося в «Плейбое», но он уверен, что читал эту статью не так давно.

Она с улыбкой кивнула.

– Статья про изнасилования. Я была на стороне мужчин, для разнообразия. Точнее, я писала про ложные обвинения в изнасиловании, предъявляемые женщинами-неврастеничками, которым нечего больше делать, кроме как заманивать мужчину домой, а потом поджимать хвост и кричать, что их изнасиловали.

– Верно. Это та статья, которую я помню. Мне она понравилась.

– Неудивительно.

Она постаралась удержаться от смеха.

– Ну и ну. Смешно, но я думал, что это написал мужчина. Выглядит как мужская точка зрения. Полагаю, именно поэтому я рассчитывал, что у меня будет брать интервью мужчина. Я не тот человек, к которому обычно отправляют женщин для разговоров.

– Почему нет?

– Потому что иногда, дорогая леди, я веду себя как дерьмо.

Он рассмеялся глубоким сочным смехом, и она присоединилась к нему.

– Так вот чем вы занимаетесь? Это вам доставляет удовольствие?

Он внезапно по-мальчишески смутился и сделал глоток кофе.

– Да, возможно. По крайней мере иногда. Писать доставляет вам удовольствие?

– Да. Я люблю этим заниматься. Но слово «удовольствие» звучит как-то неосновательно. Вроде хобби. Я на это смотрю не так. Писать для меня очень важно. Очень. Это серьезно, серьезнее, чем многие другие вещи, которыми я занимаюсь.

Она почувствовала себя странно обороняющейся под его молчаливым взглядом. Словно он заставил ее поменяться ролями и сейчас берет у нее интервью.

– То, что я делаю, тоже важно для меня. И серьезно.

– Я поняла это по вашей книге.

– Вы читали ее? – Он удивился, и она кивнула.

– Она мне понравилась.

– Следующая еще лучше.

Как скромно, мистер Джонс, как скромно!

– Новая книга менее эмоциональна и более профессиональна.

– Первые книги всегда эмоциональны.

– Вы писали книги? – Он снова поменялся с ней ролями.

– Пока нет. Скоро напишу, я надеюсь.

Внезапно это ее задело. Она – писательница, упорно работает последние семь лет, а он написал не одну, а уже две книги. Она позавидовала ему. И не только из-за этого, но и из-за других вещей. Его стиль, его мужество, его стремление следовать своим принципам и бороться за то, во что верит. Но, с другой стороны, ему нечего терять. Она вспомнила умерших жену и ребенка и почувствовала нечто уязвимое в нем, спрятанное где-то очень глубоко.

– У меня еще один вопрос, после чего мы можем приступить к интервью. Что означает «К» в вашем имени? Почему-то «К. С. Миллер» не звучит как имя.

Она рассмеялась и на мгновение захотела сказать ему правду: Кассия. «К» означает Кассия, а «Миллер» – фальшивка. Он явно такой человек, которому нужно говорить только правду. Меньшим не отделаешься, да и не захочешь. Но она должна быть благоразумной. Глупо бросить все на карту из-за момента честности. В конце концов, Кассия – необычное имя, а он может увидеть ее фотографию где-нибудь, и не успеешь оглянуться, как…

– «К» означает Кейт. – Имя ее любимой тети.