Ни даже ты, ни наши занятия любовью, ни твое восхитительное юное тело, ни моя собственная распроклятая жизнь…

– Могу я процитировать тебя, Мафусаил?[2]

– Пожалуйста. Меня цитируют годами.

И внезапно в холодной осенней ночи она рассмеялась.

– Что такого смешного?

– Все. Абсолютно все.

– Мне кажется, ты пьяна.

Эта мысль развеселила его, и на мгновение ей захотелось, чтобы так оно и было.

– Может быть, немного пьяна от жизни, от твоего образа жизни.

– Почему от моего образа жизни? Разве он не может стать и твоим? Чем так отличаются моя и твоя жизнь, бога ради?

Господи. Это самое неподходящее время.

– Тем, что я баллотируюсь в сенаторы штата, разумеется!

Он повернул ее лицом к себе:

– Кассия, почему ты не можешь быть откровенной со мной? Иногда у меня такое чувство, будто я даже незнаком с тобой. – То, как он крепко сжал ее руку, потревожило ее не меньше, чем вопрос в его глазах. Но она только пожала плечами с уклончивой улыбкой. – Ладно, вот что я скажу тебе, Золушка, кем бы ты ни была, я думаю, что ты пьяна.

Они оба рассмеялись, и она пошла следом за ним в спальню, незаметно вытирая две слезинки, скатившиеся по ее щекам. Он не знает ее. Откуда бы ему знать? Она не даст ему узнать ее. Он всего лишь мальчик.

– Мисс Сент-Мартин, как приятно вас видеть!

– Спасибо, Билл. Мистер Хейворт уже здесь?

– Нет, но столик для вас уже приготовлен. Вас проводить?

– Нет, спасибо. Я подожду около камина.

Клуб «21» был переполнен голодными людьми. Бизнесмены, модели, известные актеры, воротилы издательского мира и с десяток престарелых дам. Настоящая Мекка. Оживленный и процветающий ресторан. Камин – единственное тихое место, где Кассия могла спокойно подождать, прежде чем влиться с Уитом в этот круговорот. «21» – приятное место, но сегодня оно таковым ей не казалось.

Она не хотела идти на обед. Странно, как со временем все становится сложнее. Может быть, она уже слишком стара для двойной жизни? Ее мысли обратились к Эдварду. Может быть, она увидит его в «21», но, скорее всего, его можно найти в «Лютеции» или «Мистрали». Его гастрономические наклонности во время обеда обычно бывали французскими.

– Как, по-вашему, дети отнесутся к тому, что мы отвезем их в Палм-Бич? Я не хочу, чтобы они думали, будто я отрываю их от отца.

Этот фрагмент разговора заставил Кассию повернуть голову. Ну и ну! Марина Уолтерс и Халперн Медли. Дела явно продвигаются. Номер один для завтрашнего выпуска колонки. Они не видели ее, незаметно устроившуюся в большом красном кресле. Все-таки есть преимущество в том, чтобы быть маленькой. И тихой.

И тут она увидела Уита, элегантного, моложавого и загорелого, в темно-сером костюме и светлой голубой рубашке. Она помахала ему, и он подошел к ее креслу.

– Ты выглядишь сегодня невероятно хорошо, мистер Хейворт.

Она протянула ему руку, и он поцеловал ее запястье и слегка сжал пальцы в своих.

– Я чувствую себя намного лучше, чем с огромной бутылью шампанского в моем желудке той ночью. Как ты это перенесла?

– Очень хорошо, спасибо. Я проспала весь день, – солгала она. – А ты?

Она улыбнулась ему, и они начали пробираться сквозь толпу в обеденный зал.

– Не заставляй меня завидовать. То, что ты можешь позволить себе спать весь день – это беспредел.

– А, мистер Хейворт! Мисс Сент-Мартин!

Метрдотель проводил их к столику, который обычно занимал Уитни. Кассия села и огляделась по сторонам. Все те же привычные лица, та же толпа. Даже модели выглядели знакомыми. Уоррен Битти сидел за угловым столиком, а в дверях показалась Бейб Пэлей.