– Харли, у нас снова кончился бурбон.

– Да, мадам.

Лицо Харли осталось бесстрастным, и Тиффани повернулась к Кассии с улыбкой.

– Хочешь выпить?

Кассия отрицательно покачала головой.

– Почему бы тебе не подождать, пока ты не приедешь домой?

Тиффани кивнула, держа в руке стакан и глядя в окно. Она пыталась вспомнить, собирался ли Билл обедать дома. Она думала, что он намеревался провести три дня в Лондоне, хотя не была уверена, уезжает ли он на следующей неделе или ездил на прошлой.

– Кассия?

– Да?

Кассия сидела очень тихо, в то время как Тиффани пыталась удержать свои мысли на одном предмете.

– Ты меня любишь?

Кассия изумилась, а Тиффани ужаснулась. Она была рассеянна, и эти слова просто вырвались у нее. Снова этот вопрос. Демон, который преследует ее.

– Я, прости меня, я… я думала кое о ком другом.

Глаза Кассии налились слезами, когда Тиффани оторвала взгляд от окна и посмотрела ей в лицо.

– Все хорошо, Тиффи, все в порядке.

Она обняла подругу, и они долго молчали. Шофер взглянул в зеркало заднего вида, затем поспешно отвел глаза и продолжал сидеть неподвижно за рулем, терпеливый, невозмутимый и неизменно тактичный. Ни одна из девушек не замечала его присутствия. Их так воспитали. Он ждал целых пять минут, пока женщины на заднем сиденье сидели молча обнявшись и до него доносились звуки приглушенного рыдания.

– Мадам?

– Да, Харли? – Голос Тиффани звучал очень молодым и очень хриплым.

– Куда мы везем мисс Сент-Мартин?

– Э, я не знаю. – Она вытерла глаза рукой, затянутой в перчатку, и с полуулыбкой посмотрела на Кассию. – Куда ты едешь?

– Отель «Шерри-Недерланд». Вы можете высадить меня там?

– Конечно.

Машина наконец тронулась с места. Женщины удобнее устроились на своих сиденьях, молча держась за руки. Им нечего было сказать друг другу: если одна из них даже попробовала бы заговорить, пришлось бы рассказывать слишком многое. Молчать проще. Тиффани хотела пригласить Кассию домой на ужин, но не могла вспомнить, в городе ли Билл, а он не любил ее друзей. Он хотел иметь возможность после ужина заняться работой, которую брал на дом, или уйти на собрание, вместо того чтобы оставаться дома и вести светскую беседу. Тиффани знала правила. Не приглашать никого на ужин, если только он сам не приведет гостей. Уже прошло много лет с тех пор, как она пыталась. Поэтому в самом начале она была очень одинока. К тому же Билл не любил, когда дети, их собственные дети, путаются под ногами. Поэтому дети ужинали в половине шестого на кухне с их няней Синглтон, и няня считала неразумным со стороны Тиффани ужинать с ними. Это «смущало» детей. Поэтому она ужинала в одиночестве в столовой в половине восьмого. Она размышляла, будет ли Билл дома сегодня и насколько он разозлится, если…

– Кассия?

– Да? – Кассия погрузилась в свои собственные болезненные воспоминания, и последние двадцать минут ее мучила тупая боль в желудке. – Что?

– Почему бы тебе не поужинать сегодня со мной у меня дома? – Она выглядела как маленькая девочка, которой пришла в голову прекрасная мысль.

– Тиффи, извини, дорогая, но я не могу. – Она должна думать о себе. Ей нужно увидеть Марка. Ей это необходимо. Ее собственное выживание на первом месте, а день и так выдался достаточно тяжелым. – Мне очень жаль.

– Ничего страшного. Не беспокойся.

Она нежно поцеловала Кассию в щеку, когда Харли остановил машину у входа в «Шерри-Недерланд». Они горячо обнялись; одной руководила страстная тоска, другой – угрызения совести.

– Береги себя, хорошо?

– Конечно.

– Позвони мне в ближайшее время.