Рык вырвался из глотки, и пришлось до боли вцепиться в подлокотники кресла. Дыши, психопат, пока беды не наделал!

И я дышал, стискивал зубы, отрывал ногти, цепляясь за обивку... Отпустило. Только сил совсем не осталось, тело от напряжения было на грани судорог. И я понял, что должен увидеть девушку, поговорить, пока разум ещё со мной.

Жанна нашлась в своей комнате, куда я с трудом поднялся. Когда невеста открыла, я заметил покрасневшие глаза. Плакала...

― Прости, – дыхание сбилось, по спине тёк пот, и слова застревали в глотке. – Я был не прав. Готфри рассказал, какой хлам ты велела сжечь, и что он тоже не понимает, откуда взялся тот мешок, – я привалился к дверному косяку, переводя дух.

― Ему поверил? А мне нет? Мило! – девушка не хотела мириться, а меня снова затрясло. Магия кипела, и новый приступ я бы не выдержал. Стало страшно, что искалечу упрямицу.

― Не надо. Прошу... Ты же видишь, что со мной... – вцепившись в косяк, прохрипел, чувствуя, как накрывает опять, а взгляд невесты изменился, стал испуганно-тревожным. Сочувственным...

Я потянулся, чтобы закрыть дверь и уйти, но Жанна выпалила, зажмурившись на миг:

― Поцелуй тебя успокоит?

― Вероятно... – я даже замер от удивления, а она не дала договорить, схватила меня за галстук, дёрнула к себе и прижалась тёплыми, солоноватыми губами к моим, кривящимся от разгоравшегося безумия.

7. Глава 7

Часть 1

Я его поцеловала... Весь остаток дня и ночь это не шло из головы. Даже не знаю, что меня сподвигло на безумный порыв. Наверное, просто невыносимо было смотреть, как виконт мучается.

Хотя когда увидела его за дверью, придушить хотела! Наорал на меня за какие-то мамины тряпки, унизил при слугах, и даже слушать не стал объяснений. Сволочь! Нет, хорошо, конечно, что Готфри вправил ему мозги, но что этот кандидат в женихи мне не поверил, было обидно и оскорбительно. Да ещё экономка стояла там же и усмехалась с видом отмщённо-злорадной добродетели. А кроме неё никто бы тот мешок с платьями слугам не дал, я-то в глаза не видела этого барахла. Но виконт не пожелал меня услышать, снова заявил, что зазря обижаю его распрекрасную Элизабетту. Мол, она тут столько лет, верой и правдой, а я обвиняю...

В общем, я крыса, а она белая, пушистенькая шиншилла. Вот только рожа у шиншиллы больно хитрая!

Р-р-ррр! Прямо так бы и врезала ему! А что вместо этого? А вместо этого сердобольная дура Жанна снова полезла спасать несчастного тёмного. Ну, ясное дело. Он же мужчина в беде, а я и коня на скаку, и в горящую избу...

И самое ужасное, ну ладно бы, слегка поцеловала и дала направляющего пинка, так нет...

Двэйн сначала замер, даже задохнулся от удивления, но не долго пребывал в шоке, и быстро по-хозяйски обнял меня, подхватил и приподнял так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. И вот уже не я целовала, а он! И целовал жадно, отчаянно, словно утолял жажду...

Это длилось, кажется, вечность... Но виконт не собирался останавливаться, а я не сопротивлялась, снова тая в его руках, как там, в лесу.

Конечно, потом, сгорая от стыда, пыталась убедить себя, что просто хотела помочь, поэтому терпела... Но что уж врать? Какое там, терпела?! Сама ловила его дыхание, хватала поцелуи, запустив пальцы в мягкие волны волос, балдела от того, как щетина покалывает кожу, как вздымается крепкая мужская грудь, вжимаясь в мою... Мир вертелся в водовороте, и все мои здравые мысли вышвырнуло за пределы этого вращения...

Это уже потом, оставшись одна, я костерила себя, не понимала, как могла вот так сходить с ума, целуясь с человеком, который мне не особо-то и нравится. А в тот момент Двэйн был напорист, горяч, не говоря уже о том, что выглядел, как кинозвезда. И ещё от него приятно пахло чем-то лёгким, травянисто-свежим, и этот запах сводил с ума... Даже теперь он словно наполнял мои ноздри, заставляя мучительно вспоминать случившееся, и щеки горели, а тело изнывало от неудовлетворенного желания. Не знаю, как у меня хватило сил оттолкнуть виконта?..