8. Надобно принять в рассуждение и то, что принявший Духа Святого принял и власть оставлять и прощать грехи. Ибо написано: примите Духа Святого: кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 22–23). Почему не могущий прощать грехи не имеет Духа Святого; дар Духа Святого есть должность священническая, право же Духа Святого состоит в том, чтобы оставлять и прощать грехи; так почему они присваивают себе должность того, во власти которого сомневаются?

9. Но почему они столь надменны? Дух Божий удобопреклонен к милосердию, нежели к жестокости, но они по своему неистовству не хотят того, чего Сей последний желает, а чего, напротив, не хочет, то делают: ибо мстить есть дело судьи, отпускать же есть дело милосердием исполненного. Посему, о Новациан, лучше бы тебе отпускать, нежели связывать, ибо одно ты бы делал, как бы не позволяя грешить, а другое – из сожаления.

10. «Но, – говорят они, – исключая тяжкие грехи, мы даем прощение за легкие». Виновник вашего заблуждения, Новациан, учил, напротив, что никому не следует давать прощения: ибо чего он сам не может разрешать, того не может и вязать, чтобы вязание не подавало надежды к разрешению. Почему вы начальника вашего осуждаете собственным вашим мнением, ибо, различая грехи, определяете, какие можно разрешить и какие нельзя? Но не делает разделения Бог, Который обещал всем Свою милость и священникам Своим без всякого исключения дал власть отпускать грехи. Но только согрешивший много да умножит также свое покаяние, ибо большие преступления и большими слезами омываются. Итак, непохвален Новациан, что отрицает для всех прощение; непохвальны и вы, подражатели и хулители его, ибо уменьшаете желание к покаянию там, где умножить его должно: по учению Христову, тягчайшие грехи должны быть подкрепляемы сильнейшей подпорой.

11. Великое развращение в том, что вы присваиваете себе такие грехи, которые можно прощать, а Богу предоставляете то, что невозможно [прощать]! Это есть не что иное, как выбирать себе причины для прощения, Богу же оставлять случай к ярости и жестокости. Но позабыл ты апостольские слова: Бог верен, а всякий человек лжив, как написано: «Ты праведен в словах твоих и победишь в суде твоем» (Рим. 3, 4). Итак, да признаем Бога, склонного более к милосердию, нежели к жестокости, как Он Сам о Себе говорит: Милости хочу, а не жертвы (Ос. 6, 6). Может ли жертва ваша быть приятна Богу, если вы отрицаете милосердие, а Он Сам говорит, что не хочет смерти грешника, но обращения его (Иез. 18, 32)?

12. Апостол же, толкуя эти слова, говорит: Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас (Рим. 8, 3–4). Здесь апостол не говорит «в подобии плоти», ибо Христос принял истинную плоть, а не подобие ее[8], не говорит также и «в подобии греха», ибо греха не сотворил (1 Пет. 2, 22), а стал за нас грехом (2 Кор. 5, 21), но пришел в подобии плоти греховной, то есть принял подобие грешной плоти, – подобие, ибо написано: «Вот человек; кто узнает его?» (Иер. 17, 9). Человеком Он был во плоти и как человек познаваем, но силой Он был выше человека и непознаваем; имеет Он нашу плоть, но не имеет пороков ее.

13. Ибо не как простой человек рожден – не от мужского и женского сочетания, но от Духа Святого и Девы принял пречистое тело, незапятнанное никакой порочностью и не подверженное беззаконному зачатию или рождению. Ибо все мы рождаемся под грехом, и самое наше рождение в грехе есть, как говорит Давид: