Он, плечом откидывая от себя разбушевавшегося Иринея, быстро свернул бумажный меч в тонкую трубочку и сорвал с мелкой косички марала резинку, а потом вторую так, что парень закричал:

– Хватит дёргать!

– Прости, – без капли раскаяния ответил Нил. – Я Диким долго был, так себя и веду. Скоро исправлюсь.

– Что ты делаешь? Я думал, ты знаешь, какая у меня миссия! – злился Ириней.

– Знаю, поэтому и пытаюсь спрятать.

Волк достал полиэтиленовый пакетик, как богатство, сунул туда свёрток и второй резинкой пакет завязал.

– Это! – Нил показал упаковку маралу. – Бесценно на данный момент, поэтому, если найдут это у тебя, то сразу уничтожат.

Нил Лихо наклонился к девочке и сунул пакет со свёртком в карманчик её платья.

– Слушай, на него надежды нет. Тебе доверяю, – Нил посмотрел девочке в глаза. – Никому не показывай, никому не рассказывай. Если враги будут обыскивать, скажи, что это твои рисунки, цветочки там, лоза и стебельки. Почему меч, потому что в подарок братику. Не доставай. Даже если в воду попадёшь, он не промокнет. Поняла!

– Да, я поняла! – резво с достоинством заявила Люлька, ощущая свою явную ценность в этом походе.

– Умница, – кивнул Нил и пошёл дальше.

– Что значит, на меня надежды нет? – возмущался за его спиной Ириней, догоняя.

Пока он не видел, Нил улыбался. Только потому, что любил Иринея за всё. За то, что мать у них древняя, но одна-единственная, за то, что талантлив невероятно, и также Ирик знал то, что никто в мире больше не постиг. Но Ириней совершенно неспособен о себе позаботиться. Люлька ловчее адаптировалась, чем он. Конечно, марал за себя попробует постоять, если столкнётся с опасностью, Нил не сомневался, что у колдуна есть пара фокусов в кармане, но вот не нарваться на неприятности, ускользнуть от них – этого Ириней Георгиевич не умел. Добр, прямолинеен, исполнен всякого рода достоинств, что совершенно лишнее.

– На тебя одна надежда, оленёнок с рожками, – ответил Нил Ильич маралу и повёл своих спутников по узкой улочке к рынку.

Старый рынок раскинулся от жилых кварталов до густого южного леса, что возвышался как стена, подпирая небо, вдоль берега узкой реки, точнее ручья, который впадал в настоящую широкую полноводную реку под названием Заячья капуста.

Нил не собирался уходить из этого района. Здесь нужно было искать приют на время, потом на реку выбираться и идти вдоль неё по лесу, на дорогу нельзя соваться, знал Нил Ильич, что преследователи рядом. Сумрак сейчас всех на уши поставит, Одержимыми слугами обзаведётся среди местного населения. Кого поработит, кого подкупит.

Крутой берег выложен серыми и красными камнями, для торговцев предусмотрены ряды со столами и пологами от солнца или дождя. Это был город в городе. Маленькие магазинчики, здания складов. Лабиринты тропинок и ряды-ряды с товарами. Лодок неисчислимое количество у берега. Народа оборотного – тьма.

– Берегите карманы, – предупредил волк. – Это царство воров и обманщиков.

Они вошли вглубь кишащую оборотнями всех мастей.

– Оп, – Ириней поймал за руку маленького смуглого мальчишку. Тот быстро вывернулся и убежал. – Офигеть, то есть тут воруют нагло!

– Я только что это сказал! – разозлился Нил, Ириней свои сумки с плеч снял и в охапку их. Люлька, сверкая жёлтыми глазами уцепилась за его юбку.

У гладкой стены высокого здания стояла лавка с тухлой рыбой. Старая женщина выдавала её за свежую и, самое интересное, что были покупатели. Её муж, бородатый седой старик, сидел неподалеку на ветхом коврике и разговаривал с двумя девицами, которые развалились в разнузданных позах напротив него.