Почему же боссы еще здесь?

— Ч...черт, — я провожу пятерней по волосам, вспоминая, что после работы мы с Александром договорились встретиться в ресторане европейской кухни двумя кварталами ниже. Может, он еще ждет меня? — У вас что-то срочное ко мне? — обращаюсь к Кирсановым.

Отказываюсь смотреть на Макара, но ощущаю его неподвижный, испепеляющий взор на своем лице. Выглядит вполне невредимым после вчерашнего инцидента. Нет. Его здоровье меня ничуть не тревожит.

— Боюсь, что да, — растягивает интригу Рома. — Присаживайся.

— У меня нет на это времени. Говори, что вам нужно, и я пойду.

Старший Кирсанов повторяет низко и безапелляционно:

— Сядь.

Да чтоб тебя, козел.

Я сажусь на стул и испытываю дежавю. Сцена сильно схожа с той, которую я пережила пару дней назад. Презренное трио стоит передо мной с такими выражениями лиц, словно вот-вот кто-то из них изречет, что я приговариваюсь к казни.

Слава богу, Рома больше не тянет кота за яйца, лезет в карман и достает последнюю модель «iPhone» версии «ProMax». У меня сосет под ложечкой. Зерно нехорошего предчувствия разрастается в недрах сознания, колючими крепкими ветвями вырывается за чертоги и проталкивается по кровеносной системе, циркулируя по телу и прогоняя склизкий холодок по позвонкам.

Дыхание спирает, когда светловолосый Кирсанов нажимает на кнопку воспроизведения, и слышится аудиозапись разговора. По кабинету разносится мой голос.

Я вслушиваюсь в детали сегодняшнего диалога с Александром, подвергаюсь ошеломляющей оторопелости. Челюсть отвисает вниз. Голова кишит анализирующими мыслями, но процесс обдумывания схож с дикой лихорадкой.

Этот извращенец слил меня Кирсановым, пытаясь прикрыть свой зад?!

Или... это изначально было подстроено братьями?

— Ты провалила проверку на доверие, — провозглашает Рома, когда аудиозапись заканчивается.

Догадка подтверждается.

Он кладет телефон на стол и переглядывается с братьями. Кирсановы смеются надо мной. Снова.

— Мы не сомневались, что в финальных титрах эксперимента увидим эту минорную тональность недоумения на твоем личике, — комментирует Макар и даже не старается прикрыть явное удовлетворение от моего колоссального провала. — А Саша молодец, отлично сыграл, — перекидывается мнением со своей семейкой.

Я медленно сгибаю одеревенелые пальцы в кулаки, ногтями оставляя следы на кожаной юбке. В фалангах вспыхивает тремор, проникает в кости и хрящи, распространяясь на ладони и запястья. Усилием воли я сохраняю бесстрастную маску на лице, прячу испуг, гнев и обиду. Буду биться в истерике позже, но сейчас не позволю себе зарыться в позор глубже.

— Разочаровываешь, Даночка, — Макар вздыхает. — Будучи самый высокомерной сукой, которую я когда-либо видал за свою жизнь, ты повелась на столь очевидный развод с якобы подставным договором. Ангельская наивность.

Почему... почему я проигрываю им?

— И что дальше? — выдавливаю флегматично.

Моя фальшивая обертка трещит по швам под напором стыда, от которого хочется провалиться сквозь землю, но я должна продержаться и уйти с гордо поднятой головой.

— Подловили меня, — закидываю ногу на ногу, размеренно и громко хлопаю в ладони. — Браво, мальчики. Уволите наконец?

— Нет, — отвечает Рома. — Ты не заслуживаешь снисхождения.

— Папочке моему нажалуетесь? Заставишь, — обращаюсь к Роме, — писать объяснительную? — Толкаю из глубин грудной клетки натужный, ядовитый смех.— Чистосердечно признаюсь, что с радостью воспользовалась шансом подставить вас. И не упущу шанса в будущем, если такой подвернется. Пока я здесь, вам следует надежно защищать тыл и опасаться, что в любой момент в спину кого-то из вас, — обвожу троицу пальцем, — вонзится нож.