«Я пытался найти тебя, но это оказалось не просто. Ты не оставила мне никаких зацепок - ни адреса, ничего».

Уже потом Лена узнала, что Андрей развернул масштабные поиски и нашел ее через Веру Глебову.

- Как все это глупо и пошло, - сказал Андрей, - и из-за такой глупости мы едва не сломали себе жизнь. Я люблю тебя, Лена!

Она заплакала. Он гладил ее по голове, как маленькую. Лена сказала, что не хочет возвращаться в палату. Андрей встал, снял с себя пальто, накинул его ей на плечи, взял Лену за руку и повел за собой.

В тот вечер он привез ее к своему старому московскому другу, чья квартира пустовала. В тот же вечер Лена призналась Андрею, что после аборта у нее никогда не будет детей. Она хотела быть с ним честной. Андрей обнял ее и сказал, что для него важно только, чтобы они были вместе. Тогда же он сделал Лене предложение выйти за него замуж. И после ее «да», спросил, не хочет ли она переехать в Петербург. Увидев Ленино замешательство, Андрей кивнул: ладно, я перееду в Москву.

Так и произошло.

***

Это были счастливые годы. Семь очень счастливых лет. Счастливых настолько, что Лена с Андреем в привычной размеренности будней даже не особенно замечали счастья. Разве что, когда Лена уезжала с Верой на гастроли - она чувствовала, что отчаянно скучает по Андрею, и ее тянуло домой.

Если же она была в Москве, их дни не отличались разнообразием, но в этом были свои радости. По сути Лена вела обычную жизнь замужней женщины: приготовить сложносочиненный обед из трех блюд, выгладить Андрею рубашки, собрать его в командировку. На первый взгляд - привычная круговерть, пена дней. Но за этой суетой, в какой-то невидимой посторонним, сердцевине их совместной жизни, было много любви и неподдельной нежности, заботы друг о друге.

Лене хотелось, чтобы Андрея тянуло домой, чтобы в доме пахло вкусными пирогами, и, кроме того, ей хотелось быть интересной мужу. Как-то она даже взялась изучать какие-то труды по физике, и однажды за ужином важно спросила Андрея, что тот думает о теории кварков. Андрей, услышав ее вопрос, хохотал так, что едва не свалился под стол. Лена даже подумывала обидеться, но решила, что не стоит – оставим мужской шовинизм, присущий даже самым прогрессивным и чутким представителям мужского рода, на их совести. Тем более, что она догадывалась о том, что незнание теории относительности муж ей простит, и что ее пироги, в принципе, интересуют его больше ее познаний в области точных наук.

Обычная жизнь: работа (ежедневные музыкальные репетиции), хозяйственные заботы, да надо бы еще и выглядеть прилично, и в постели после изматывающего рабочего дня казаться пламенной любовницей и вакханкой. Не просто - да, но Лена как-то умудрялась все сочетать.

Ляля, порхающая красивой бабочкой по клубам, да фестивалям, глядя на «скучную семейную» жизнь подруги, фыркала: вот скука смертная!

А Лена смеялась: «дурочка ты, Лялька, ничего-то ты не понимаешь! Мне все это в радость!» И вот казалось бы – все, как у всех, никакой особой романтики, но были счастливы, были.

Счастливейшая жизнь – совместные завтраки, отпуск на море, по вечерам прогулки в парке рядом с домом, совместный просмотр сериалов под бокал хорошего вина. Летом в выходные - яхт-клуб (Андрей обожал яхты), зимой - горные лыжи. 

Их общие вечера... «Что ты читаешь?» «Новый детектив. А ты?» «Да ничего интересного, Ленка, у тебя от одного названия скулы сведет…Идем в Пушкинский музей? А завтра в театр?»

Про детей они никогда не говорили, вообще не заводили эту тему. Но Лена в принципе была готова посвятить свою жизнь только Андрею, раствориться в нем.