Я бросила испуганный взгляд на Демида, потом непроизвольно на Вяземского, и он все понял.

Нет, ну какие дураки! Бизнесмены, с умением просчитывать все ходы! Да их и в монополию детсадовец обыграет! Как они могли не предупредить меня об «особых приметах»?

- Прохор, зачем ты смущаешь Машу? Мы с ней еще не спали, если ты об этом, - тут уж Демид был убедителен, так как говорил чистую правду. Однако это был прощальный взмах белым платочком вслед уходящему поезду.

- А Маша не смущается, она думает, что ты клинический идиот, раз не подумал о таких важных моментах.

- Ну так у меня же никаких таких моментов и нет, - окончательно утопив нашу легенду, Демид поджал губы. А я окончательно превратилась в помидор от стыда.

Собрав остатки самообладания, я выдавила из себя:

- Спасибо, мороженое было очень вкусным. И мне пора.

И вот сейчас от этих глупых обвинений мне стало не по себе. Неужели он и вправду думает обо мне так? Ну конечно, если раз поймал меня на лжи, так теперь всех собак может на меня вешать!

Теперь я должна доказывать, что я не верблюд! Но вот как?! Если Илона будет и дальше настаивать, что это я, значит, меня выгонят. Но унизительно оправдываться и заверять всех, что это не я, вообще не хотелось. Или они ждут, что я, в лучших русских традициях, упаду в ноги и начну причитать: «Прости, царь-батюшка! Не погуби! Не виноватая я»

Черт, это, кажется, уже из другой оперы…

- Прохор, ты собираешься что-то предпринять? А завтра она мне соляной кислоты в лосьон нальет? Ты этого ждешь? – Илона уже чуть не топала ногами, требуя моей крови. А мне ее идея прямо понравилась. Конечно, не серной кислоты. Но какой-нибудь плохо смываемой краски было бы неплохо…

Очевидно, эта шкодливая мысль отразилась на моем лице таким же выражением, и Вяземский это заметил. Его бровь удивленно изогнулась, и создалась иллюзия какого-то тайного единения. Будто мы союзники.

Но Вяземский есть Вяземский.

- Илона, конечно, собираюсь.

11. Глава 11

И не только с этим разобраться.
- Здрасьте, - раздалось за спиной. Герасим сегодня явился на "службу" раньше времени. - А чё это у вас тут за собрание?
Пацан хоть и понимал, что его привычное окружение и общество - это совершенно разные эко-системы и в обычной жизни у него нет шанса заглянуть даже в щёлочку в быт обеспеченной семьи, но никак это понимание не проявлял.
Он не панибратствовал, но и особого пиетета не выказывал. И это мне нравилось. Такой современный Гекльберри Финн. Ну посмотрим.
- Да вот, няню вашу увольняем, - бросил я гранату в колодец.
Маша-Ромашина коротко вдохнула и наделила меня таким взглядом, что если бы я был бумажным, то уже полыхал бы вовсю синим пламенем.
Она закусила нижнюю губу, очевидно, чтоб не расплакаться, торопливо погладила Лушу по голове и шепотом на ухо сказала:
- Луковка! Ты лучший ребенок на свете. Не верь, если кто-то скажет другое.
Потом самообладание ее покинуло , и она ринулась наверх. Наверно, собирать вещи.
- Мария! - придав голосу железа, окликнул ее. - Я вас не отпускал.
- Да идите вы к черту, барин! - выкрикнула она и не остановилась.
Пришлось сделать вид, что зачесался глаз, чтобы скрыть усмешку.
Конечно, посыл к черту я б никому не спустил, тем более прилюдный. Но ее "барин" меня не просто обезоружило. Оно пробудило какой- то пацанячий драйв. Захотелось догнать ее, сгрести в охапку и торжествующе заорать: "Ага! Попалась!"
Картинка была настолько маняще привлекательной, что я вынужден был тряхнуть головой, чтоб отогнать видение. Черт знает что это такое в голову лезет... Помогла и Луша.