Я захлопала глазами от неожиданности.

- И кто тебя надоумил, что надо тренироваться? То есть это было не сиюминутное желание? А вполне спланированная акция?

- А что, у меня одна дорога – в тюрьму, так директриса сказала, - сплюнув, как заправский урка, почти с бахвальством ответил Герасим.

Я опешила. Но навязанная роль воспитателя обязывала, и мне пришлось брать себя в руки.

- И чего это она так сказала? .

- А того, что от осинки не родятся апельсинки! Батя в тюрьме, мамка пьет и гуляет. У нее мужики чаще меняются, чем бутылки!

Черт! А я уже хотела на себя навесить табличку «Самая несчастная». Тут вон какая ситуация!

- А разве взрослые не должны работать? Почему она гуляет? – встряла Луковка. А я испугалась. Этот диалог был точно не для ее ушей. И если Илона услышит, придется мне снова сбивать пятки в поисках работы.

- Солнышко, бывает так, что у взрослых просто нет работы, вот они и гуляют.

Герасим хмыкнул, выразив презрение к моей неумелой лжи, а мне пришлось дальше изворачиваться.

- Я бы хотела, чтоб у папы не было работы. Тогда у него, может, нашлось бы время на меня. А то я как сорняк расту.

Луковка скорбно поджала губки.

Вот Герка – тот сорняк, если все обстоит так, как он говорит. Хотя… Еще неизвестно, какие скелеты спрятаны в этой, с виду приличной семье. Где брат брату не помогает, мачеха, или исполняющая ее роль цаца, делает все, чтоб ребенок не рос счастливым. А сам хозяин похож на Синюю бороду со своей холодностью и сарказмом.

И против этого всего – я. Слабая, беззащитная девушка.

- Луковка. Ну смотри. Во всем нужно искать плюсы. Тот, кто не работает, не имеет денег на красивую одежду, вкусную еду, на путешествия, на книги и другие хорошие вещи.

- Неправда. Вон Илонка не работает, а у нее все есть! – упрямо возразила малышка.

И я почувствовала себя ужом на сковородке. Почему, вместо того, чтоб сейчас разбирать с ними, кто есть «кэт», кто «дог» или «чиккен», я должна изворачиваться и объяснять ребенку то, что ей лучше не знать.

- Ну у Илоны есть твой папа, который работает, чтобы у тебя и у нее все было.

- Ну тогда я хочу, чтоб у меня все было, а у нее – не было. Пусть идет работает. Вон как наша тетя Катя. Она уже старенькая, ходит убирает за нами.

- Тебе ее жалко? – наш разговор неожиданно вышел на новый уровень.

- Жалко.

- Ну тогда давай ей будем помогать. Если ты не будешь мусорить, то и ей не придется много убирать. Так ведь?

- Не так! – ушатом ледяной воды вылилось на меня. Илона, подкравшись, как индеец, тут же поймала меня на горячем.

- Каждый должен выполнять свою работу. Уборщица убирает, повариха есть готовит. И только вы, кажется, не знаете свое место. Я доложу Прохору Андреевичу, что в вашем случае отсутствие опыта работы в приличных семьях критично. Хорошо, что вы еще вещи свои не перевезли.

Поскольку мы уже были в библиотеке, то метаться было бесполезно. Оставалось ждать, пока цаца доложит и меня с позором выгонят за несоответствие.

Я открыла шкаф и поразилась «богатству». Чего тут только не было! И дорогущие глянцевые книжки, и кубики с алфавитом, и музыкальные игрушки с английскими песенками. Но долго любоваться мне не пришлось.

Вскоре снова прицокотала Илона и торжествующе заявила:

- Прохор Андреевич вас ждет!

- А дети?

- Это теперь не ваша забота.

Я чуть не хмыкнула. Ну да! Ну да! Можно подумать, что эта цаца будет заботиться! Мне хватило утром картины! Девчушка бежала от нее, как черт от ладана. Чуть с лестницы не свалилась от «заботы»…

А уж чужой мальчишка ей точно нужен, как собаке пятая конечность. И мне его жаль, несмотря на первый искренний порыв надрать уши.