- Ясно. Взял без спроса, - подытожил я.

- Можно сказать что так. Машка сидела в гостиной на полу. Раскидала все вокруг. Я сел рядом. Мороженое мне мешало… Не на пол же ставить тарелку? Честное слово, я не видел, что Полина Васильевна садится на стул.

- Папа, тарелку она не раздавила, - обрадовала меня Маша.

- Полина Васильевна снова закричала, подскочила метра на два, не меньше. Стул упал, мороженое тоже. Тарелка разбилась. Машка завизжала от страха. Она жуткая трусиха.

- Я не трусиха, - насупилась Маша. – Но няня очень громко сначала кричала, потом ругалась. У нее на юбке получилось большое пятно.

- Елена Павловна сказала, что попробует его замыть. Но Полина Васильевна разоралась и ушла. Все.

- Нельзя говорить о взрослых «разоралась», - наставительно заметил я сыну. – Это неуважительно.

- Но она и правда разоралась. На ровном месте. Сказала, что ее терпение лопнуло.

Чисто по-человечески я Полину понимаю. Маша очень непоседливый ребенок. Она подвижная, любопытная. Для пятилетней девочки у нее масса идей, которые она немедленно воплощает в жизнь. За ней нужен глаз да глаз. Да еще Максим масла в огонь подливает. Вдвоем они любого сведут с ума.

Садик решил бы проблему, но Маша ходит в него один день и болеет две недели, а то и больше. Педиатр вынес вердикт – ребенок не садиковый.

- К школе все наладится, - заверила меня врач. – А пока водите девочку по кружкам и секциям. Для общения этого вполне достаточно.

Увы, художественная студия и школа танцев, куда ходит дочь, летом не работают.

С Максимом проще. Он уже взрослый, ему можно объяснить, что можно, а что нельзя. И, тем не менее, из летнего детского спортивного лагеря его выпроводили.

Он собрал друзей, и вечером они сбежали из лагеря. Сделали на берегу ручья шалаш. Хорошо, хоть костер разводить не стали. Нашли их под утро, продрогших и голодных. Максима, как зачинщика, отправили домой.

Когда я забирал его, то спросил, зачем он убежал?

- В лагере режим дня и скучно, - объяснил мне сын. - Мы бы вернулись к утру, но нас нашли раньше.

- А если бы вы попали в беду? Кто-то из вас мог упасть, сломать ногу или руку. И кто был бы виноват?

- Волков бояться – в лес не ходить. Ты сам мне все время говоришь, что надо становиться самостоятельным.

Что на это можно ответить? Я сам был сорвиголова. Мальчишки такими и должны быть, а не сидеть за идиотскими компьютерными играми. Короче, воспитатель из меня никакой.

Теперь дети сидят дома. Максим три раза в неделю посещает секцию борьбы. А остальное время мается в четырех стенах.

За Машей присматривает няня. Хотя уже не присматривает. Придется искать новую. Но не думаю, что она задержится у нас надолго. И как тут быть?

Да, воспитание детей – дело непростое. Я вздохнул и отправился приводить себя в порядок. На губах все еще чувствовался привкус штукатурки.

Мысленно я опять возвращался к Асе, необычной девушке, которая так испортила мне сегодняшний день. Вспоминал темные глаза, большие, влажные, как у испуганной лани. Девушка крепко обняла меня, а ее сердечко загнанно колотилось. Испугалась, дурочка. А ведь сама себя прицепила к двери. Вот у девушки фантазия! И какая смелость! Я вспоминал тепло ее тела, которое чувствовал через одежду, мягкие, припрошенные пылью волосы.

Возможно мы еще встретимся. На очередной развалине, которую она будет защищать. Как жаль, что мы по-разному смотрим на жизнь. И почему мне так хочется снова увидеть эту ненормальную?

6. Глава 6. Стас

Неделя выдалась тяжелой. Пришлось срочно менять весь график работ. Особняк Фридолина снести не дали. Мои юристы посовещались и вынесли неутешительный вердикт – об этом объекте мы можем забыть. Ладно, не конец света. Найдутся и другие.