- Позови Энцо, - прошептал Мартин и уткнулся лицом в ладони.

***

Конечно, суматоха была просто невероятная. На мгновение мне показалось, что замок сошел с ума – залы, комнаты и лестницы накрыло восторженными возгласами, слуги толпились у дверей спальни, стремясь хоть одним глазком увидеть хозяина, а те, кому это уже удалось, радостно открывали бутылки шипучего вина – выпить за здоровье милорда.

Господин Энцо смотрел на Мартина с такой искренней любовью и заботой, что у меня замирало сердце. Я устроилась в углу спальни, подальше от всеобщей суеты, и смотрела, как Мартин очень медленно и осторожно надевает тонкую белую рубашку. От моей помощи, равно как и от помощи домоправителя, он отказался, гневно сверкнув темными глазами:

- Я не ребенок, чтоб меня одевали. Я вполне способен справиться со своей рубашкой.

- Как вам будет угодно, милорд, - подчеркнуто уважительно произнес господин Энцо.

- Сколько я спал? – спросил Мартин, и на бледных щеках появились мазки румянца, словно он боялся услышать ответ.

- Два с половиной года, милорд, - ответил господин Энцо.

Мартин негнущимися пальцами застегнул первую пуговицу и бессильно уронил руки на колени. Его губы дрогнули, словно он хотел что-то сказать и не мог, а в глазах появился тоскливый влажный блеск. Господин Энцо бросил взгляд в мою сторону, и я неслышно подошла к Мартину и принялась застегивать его рубашку. Сейчас он не сопротивлялся. Он выглядел слишком растерянным, чтобы спорить.

Должно быть, он представить не мог, что все настолько плохо.

- А Инга? – негромко спросил Мартин, посмотрев на свою руку – туда, где когда-то было обручальное кольцо. – Где моя жена?

- Инга получила развод у его величества и уехала, - сухо ответил домоправитель. – Два года и четыре месяца назад.

Бледное лицо Мартина на несколько мгновений приобрело несчастное выражение – как у ребенка, которого родители бросили в глухом лесу. Я погладила его по плечу, не зная, что еще можно сделать в такой ситуации, и как утешить того, кого бросили в трудную минуту.

Конечно, это было ударом: думать, что у тебя есть любимая женщина, и вдруг обнаружить, что все давным-давно рухнуло. От такого можно и не подняться.

- Не захотела выгребать из-под меня дерьмо, - глухо сказал Мартин, и на мгновение его лицо дрогнуло – он пытался сдержать внутреннюю боль. Кажется, получалось плохо, и я могла его понять. Как тут еще реагировать, когда узнаешь, что родной человек бросил тебя сразу же после того, как случилась беда… Но Мартин не хотел, чтоб мы видели его слабость, и пробовал себя сдержать.

- Именно так, милорд, - с презрением ответил господин Энцо и почтительно протянул Мартину тонкие брюки. – Так она и сказала королю. Его величество пытался ее образумить, но она была настроена решительно.

- А где кольцо?

- Я счел нужным снять его, милорд. Оно сейчас в отдельной шкатулке в вашем сейфе

Силы Мартина окончательно иссякли после того, как он застегнул брюки – Мартин снова опустился на кровать и еле слышно сказал:

- Это было правильное решение.

Из-под острых ресниц выкатилась слеза, пробежала по правой щеке. Господин Энцо подошел ближе и произнес:

- Я немедленно вызову врачей и магов из академии чародейства и волшебства. А вам сейчас нужно немного поесть и отдыхать, милорд.

Мартин криво усмехнулся. На его высоком лбу проступили капли пота.

- Не хочется мне есть. Потом, - он посмотрел в мою сторону и спросил: - Что это за девушка? Не помню ее среди слуг.

Это было сказано таким тоном, что я похолодела. Мартин говорил так, словно я была не человеком, а его вещью – игрушкой, которая вдруг появилась среди остальных его игрушек. Конечно, я понимала, что меня купили на невольничьем рынке, но…