- Это не я. Я не сплю с незнакомцами, у меня два месяца назад был парень, а сейчас беременность, как вам доподлинно известно.

- Ники, я тебя сейчас или трахну, или придушу. Какой вариант предпочитаешь?

- А третий есть?

- Есть. Два раза трахну.

- Панталонович, да вы, оказывается, озабоченный, - ищу выход, но, блин, какой?! – И угрожать смертью беременной женщине – это кощунство!

- Хорошо, тогда первый или третий?

Мозг кипит во ВСЕХ смыслах, пытаясь придумать нечто оригинальное. Заболтать телохранителя – хренушки, сменить тему – это как если его рот уже мучает чувствительную кожу за ушком: прикусывает, целует.

По моему предательскому телу идёт дрожь, внизу живота снова пожар, и это так горячо и остро, как будто не я пару минут назад испытала оргазм.

- Захар Пантелеймонович, это неправильно. Я же няня вашей дочери, а мы с вами чужие люди. И хотя меня, одинокую женщину, вы по понятным причинам привлекаете, но давайте найдем другое решение вашего недоразумения.

- Что за понятные причины? - откликается мужчина, немного отодвигаясь от меня, при этом опуская остальные части моего предложения.

- Ну, вы красивый, сильный и крайне сексуальный мужчина. Уверена, вам это тысячу раз говорили.

Яровой ухмыляется, впиваясь в моё лицо непроницаемым взглядом.

- Ты первая.

Спотыкаюсь в рассыпании любезностей после ответа. С недоумением смотрю на него, пытаясь понять, к чему эта шутка. Панталонович серьёзен, и даже сжигающее меня пламя ушло на дно его глаз. Кажется, работает!

- Это неправда. Женщины любят таких горячих самцов как ты, - теряя свою роль, перехожу на более удобное в нашем случае «ты».

- Моя бывшая жена, когда поняла, что брак рассыпался, призналась, что я худший трахатель на планете.

- Это она пыталась по больному ударить.

- Так у меня там, вроде, не болело.

Яровой глубоко дышит, видимо, тоже начиная соображать не нижним, а верхним концом своего шикарного тела. Я снова пытаюсь встать, но он только бровь изгибает, не расслабляя захват рук на моём теле.

- Тебе вредно сидеть на холодных скамейках.

Боже! Какие мы вдруг стали заботливые! Но я уже поняла, куда надо давить.

- И раз мы тут вспомнили о вашей бывшей жене, то мне необходим хотя бы минимум информации об отношениях между ней и Ликой. Сегодня был инцидент в этом плане, и я не знала, как должна себя правильно вести.

Бинго! Яровой неспешно убрал руки с моей талии, а я, не теряя времени, тут же подскочила с его ног. Он поднялся следом и взял с другой скамейки полотенце, которое я раньше даже не заметила.

Накинув махровую ткань на плечи, двинулся на выход из беседки.

- Захар Пантелеймонович!

- Боже, Вероника! Хватит терзать мои уши собственным отчеством, - угрожающе прикрикнул, не давая даже закончить фразу.

- Какие мы нежные, - бурчу под нос, но, судя по тому, как дёрнулось мужское плечо, он услышал. – Я хотела бы получить ответ на свой вопрос. Это не моё праздное любопытство, а вполне конструктивный вопрос в связи с моим тесным общением с девочкой.

Я иду следом за Яровым, поэтому вижу, как напрягаются мышцы его спины и замедляется ход.

- Мать Лики с нами не живёт, с дочерью не видится, и её в любом случае к моей малышке не подпускать.

- Ааа, причина?

- Не твоего ума дело, - припечатывает сталью в голосе. – Ты просила минимум. Я ответил.

И пошёл по тропке дальше. Вздыхаю, подавляя в себе желание покопать дальше в этом направлении, а заодно стараюсь не пялиться на спину и задницу впереди идущего.

- И если ты думаешь, что мы закрыли тему, то глубоко ошибаешься, - словно между прочим спустя пару минут ночной тишины добавляет Панталонович. – Доказательства? Тебе нужны доказательства нашего секса?! Отлично! Раз тебе хочется всё это превратить в абсурд, то пожалуйста. К твоему счастью, камеры этого клуба и её гостиницы не работают как положено, а то я бы тебя ещё раньше нашёл. Но я перерою район клуба по камерам слежения соседних организаций, соберу свидетелей от бармена до уборщицы, сделаю запрос в банк по твоей кредитной карте, вытащу данные по такси за тот день.