— Я сказал, прогулка закончена.

Он показал мне, чтобы я шла обратно.

Я разозлилась.

— Денису нужны пинетки.

— У него есть всё, что ему нужно.

— Ему нужны пинетки, — повторила чуть ли не по слогам. — Я хочу сходить в магазин и купить их.

— Если они ему нужны, закажешь через интернет.

Я только что зубами не заскрипела. Рома буравил меня взглядом, преграждая дорогу, и бороться с ним было бесполезно. Развернула коляску и покатила назад. Рома шёл позади и смотрел мне в затылок. Скрыться от него, тем более с большой, как круизный лайнер, коляской было некуда.

Из чувства протеста я свернула на боковую дорожку — по ней дорога к дому была длиннее вдвое. Пожалела почти сразу. Колёса увязали в снегу, везти Дениску стало тяжело, но деваться было некуда. Слышала, как скрипит снег под ботинками Ромы, и мысленно ругала его на чём свет стоит.

Где-то на половине пути он отстранил меня.

— Дай сюда, — бросил грубо.

— Может, скажешь, в чём дело?

— Дома поговорим.

Мы встретились взглядами. Порывистым кивком Рома показал мне, чтобы я шла вперёд. Да какая муха его укусила?!

Догадка была настолько несуразной, что вызвала недоумение.

— Ты из-за Максима взбесился, я понять не могу?!

— Так его Максим зовут?

— Да, Максим, — ответила гневно. — Он…

— Кто он, мне дела нет. В твоём договоре чётко прописано, что ты не имеешь права на личные отношения. Всё, поговорим дома.

Я заметила пару с ребёнком из нашего подъезда и стиснула зубы, хотя ответить очень хотелось. Рома повёз коляску дальше. Казалось, он даже усилий не прикладывает, чтобы катить её. Конечно! У него же юношеский разряд мастера спорта по лыжам и спортзал два раза в неделю. А я никогда силой не отличалась, а за время развода ещё и похудела на нервах на целый размер.

До дома мы не сказали друг другу ни слова. Когда Рома завозил коляску в подъезд, так тряхнул, что Денис начал ныть. До этого я терпела, но на этом терпение лопнуло.

— Ты не дрова везёшь, а маленького ребёнка!

Денис словно понял, что разговор про него, и стал ныть громче. Никогда не замечала, что детский плач может быть настолько разным. Денька как будто возмущался, в каждой нотке сквозила глубочайшая обида.

— Иди ко мне, — сказала тихо, доставая его из коляски. — Сейчас домой пойдём. В кроватку тёпленькую. Ну не плачь. Больше так не будет.

Поймала на себе взгляд Ромы и ответила ему таким же.

— Мы домой. Поставь коляску в колясочную.

***

Не знаю, что делал Рома. За время, пока его не было, я успела переодеть Дениса и сама сменила тёплые шерстяные штаны на домашнее платье. Надышавшийся свежим воздухом Денька возился в постельке. Я включила ему детские песенки, но он не очень-то на них отреагировал.

— Не нравится? — преувеличенно удивилась я. — Вообще не нравится? А что нравится?

На ум пришла неожиданная идея. Я дала команду умной колонке, и в детской зазвучала совсем другая мелодия.

— Мне нравится, что вы больны не мной, — стала подпевать я тихо, наблюдая за малышом. — Мне нравится…

Он замер и прислушался. А потом громко вскрикнул.

— Это тебе нравится, да? — Положила его на спинку и пощекотала животик. — Ты серьёзный парень, оказывается.

Услышала шум из коридора и повернулась. Так и есть, папаша-потеряша вернулся.

Только Рома появился на пороге, я подобралась. Мрачный, он буквально пригвоздил меня к месту взглядом. Смотрел, как ощупывал. Я расправила плечи. Он кивком показал, чтобы я вышла. Я встала, но не потому, что ему этого хотелось. Только затихший гнев напомнил о себе.

— В чём дело, Рома? — бросила грубо, подойдя к нему.

— Чтобы я больше не видел рядом с тобой никаких мужиков.