Вода оказалась холодной. 

Настолько, что стекло моментально запотело и крохотные капельки побежали вниз, по пальцам Кирама.

Он протянул ей воду и наблюдал, как Антия жадно пьет, едва ли не захлебываясь, с трудом глотая, но готовая сражаться за каждый лишний глоток воды. Она могла бы поклясться, что убила бы, если бы хоть кто-то попытался отнять этот бокал.

– Не торопитесь, Антия, – насмешливый голос Кирама привел девушку в чувство. – Чего-чего, а воды у меня достаточно. 

– Простите…

Антия смущенно сжала бокал.

– Не извиняйтесь. Я думаю, вы еще не раз за ночь захотите пить.

Кирам поднялся и подошел к окну. Он стоял к девушке спиной, и его напряженная спина выдавала все то волнение, что медленно разъедало лорда изнутри.

Память услужливо подкинула полуразмытые, выцветшие картинки из их “путешествия” в неизвестное. Столько вопросов сразу поднялось на поверхность, и самый главный: что же с Брин? Как она?

– Я должен признаться, тесса, – мужчина тяжело вздохнул и повел плечами, будто пытался справиться с непомерным напряжением. – Меня восхитила ваша храбрость.

Антия открыла рот, но не смогла подобрать нужных слов.

– Вы повели себя очень рассудительно, не потеряли голову, – продолжил лорд. – Смогли спасти мою дочь и всех нас – за что я перед вами в долгу.

– Целители не могут бросить нуждающегося в беде…

Кирам презрительно фыркнул и отмахнулся. 

– Не нужно заученных фраз! Я знаю, как готовят людей в Академии. Ничто не заставит меня поверить, что поступки магов зависят только от их специализации, а не от личных убеждений.

Повернувшись, он скрестил руки на груди, и Антия впервые почувствовала себя неловко – с таким интересом Кирам ее рассматривал.

– Вы хорошо сдружились с Брин. Я ее характер знаю: если что-то не понравится, она человека из дома выживет быстро и без сантиментов, но с вами все не так. Брин вам доверяет. 

Кирам снова возвратился к кровати и сел так близко, что Антия невольно отклонилась и почти вжалась спиной в изголовье.

Ей было непривычно и странно так близко сидеть к лорду. Его настроение менялось неуловимо: мужчина мог быть холодным и жестким, а мог, как сейчас, искренне беспокоиться и говорить такое, отчего невольно краснели щеки и уши.

Пожалуй, никто еще не называл Антию храброй. Тетка никогда бы ей такого не сказала – скорее, уж откусила бы себе язык. Девушка всегда была для нее “слабой” и “недостойной”, и искреннего, человеческого восхищения в ее жизни было не так уж и много. 

И вот…

– Я должен кое-что вам объяснить, тесса, – тихо сказал Кирам. – Очень важное. О Брин.

– О ее силах. 

Мужчина нахмурился.

– Откуда вы знаете?

– Я не зря ем свой хлеб, лорд Волен. И не могла не почувствовать что-то очень неестественное в даре девочки.

Отвернувшись, Кирам замолчал. Казалось, что все напряжение, накопившееся в нем за долгое время, сейчас вырвется на свободу в потоке слов.

– Так и есть. – Горечь в его голосе поразила Антию. – Ее силы – навязанные, вынужденные. Это я виноват.

Забыв о всякой осторожности, девушка порывисто сжала его руку и только сейчас почувствовала, какие у мужчины холодные пальцы. Будто нечто заморозило самого его нутро.  

– Как вам удалось? Дар невозможно… дать. Как бы это ни звучало.

Кирам криво усмехнулся.

– Что вы знаете о магах, служащих правителю?

– Немного. Этого в Академии не рассказывают.

– Конечно не рассказывают, – мужчина поднялся и вынудил Антию встать тоже. – Я не маг в полном смысле этого слова – иначе сам мог бы обучить дочь – но у меня есть определенная задача. Я, как и пятеро других избранных правителем, храню этот хрупкий мир от разрушения.