- А шо же теперича делать? – выпучила глаза бабка Глаша.

- Искать новое место. Уже завтра. Деньги для аренды приличного помещения у нас есть. Клиенты тоже. Их терять нельзя. Они нас кормят, поят и одевают, - я оправила подол новенького, но уже изрядно помятого платья. - Кстати, их надо предупредить о переезде. Аркадий Симонович, это на ваших крепких плечах. Пустите с братом слушок на ярмарке, что знаете, куда мы переехали. И сообщайте кому надо. Списки с фамилиями клиентов вам выдаст Глафирия Петровна. Будете вычеркивать тех, кого уже оповестили. Все ясно?

Братья закивали.

- А мамке че скажем? – поднял на меня глаза Лешка.

- Ничего не скажем. Съеду я от вас уже завтра. Сам посуди, она меня или замуж отдаст, или со свету сживет. Третьего не дано.

Братец – как я привыкла его про себя величать – понуро вздохнул, но перечить не стал. Знал, что так и есть.

- Тяжко без тебя будет.

- А я тебя с собой заберу, - подмигнула я ему, чем тут же вызвала улыбку. – Будет помещение, бизнес-план. Встанем на ноги, заживем…

- Умная ты Машка. Слова странные знаешь. Раньше не замечал, - нахмурился парнишка. – Все шугалась, по углам от мамки тарилась. Глаза поднять боялась.

- Маленькая была, как ты сейчас, - щелкнула я его по носу.

- Нашла тоже маленького! – возмутился он, но под насмешливыми взглядами братьев Санниковых и Глафирии Петровны смущенно хмыкнул.

- А чего нам от служивых бегать? – вдруг поинтересовался оторвавшийся от чая Антон Симонович. – Вроде никого не неволим? Все честь по чести.

- Это полиция, - со знанием дела протянула я. – Им дай только повод придраться, а за что посадить всегда найдут. Сталкивалась – знаю. То налог подоходный скрываешь, то лицензии на образовательную деятельность не имеешь…

- Что за зверь такой – лисенсия ваша, Мария Андревна? – переспросил Антон Симонович, но я в ответ лишь отмахнулась рукой.

- Потом расскажу, - я замоталась в теплую шаль, которую вернула мне старушка и поднялась со стула. – Сейчас расходимся по одному. Идем дворами, следим за хвостом.

- Ась? – подала голос бабка Глаша.

- Глафирия Петровна, не переживайте, вас Лешка отведет!

7.2

По темному коридору я кралась на цыпочках.

Осторожно. Разувшись у входа и придерживая руками подол длинного платья. А все ради того, чтобы избежать внимания мегеры, которая при виде меня злилась так, что с ног до головы покрывалась красными пятнами.

Я пробовала трясти Лешку на предмет наших с ней отношений, ее связи с «моим» отцом, жизни с ней после его смерти. И получив ответы, сделала неутешительный вывод – пока этот мужчина был жив, она притворялась белой и пушистой, а стоило ему умереть полгода назад, оставив после себя нешуточные долги, как Анастасия Кузьминишна задалась целью избавиться от лишнего рта - нелюбимой падчерицы - продав ее подороже.

И то, что под «подороже» имелась в виду набитая овощами телега – ну так с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Последние три дня, стоило только вернуться с ярмарки, она начинала кружить коршуном и срывать на мне злость. Будто чувствовала, что ее матримониальные планы скоро полетят черту под хвост и всеми силами пыталась этого не допустить. Даже дома бы запирала, но деньги, которыми я откупалась от нее каждый вечер, перевешивали все риски и сомнения.

Ничего. Уже завтра я найду себе новое жилье и избавлюсь от этой стервы раз и навсегда.

- Вы только поглядите на эту актрисульку! – раздался за спиной визгливый голос. – Вырядилась, мерзавка. Волосы распустила. Совсем, погляжу, загуляла на своей ярмарке. Позорить перед Пал Сергеичем меня удумала?