Ее…
– Инга, – произношу, откашлявшись, – я подумал… А вы не хотели бы остаться тут жить?
Глава 9
Инга
– В смысле? – растерянно улыбаюсь. – Я, кажется, сюда за этим и приехала, – смущенно пожимаю плечами.
– Нет, – качает головой Михаил, – я имел в виду… – замолкает, откашливается, начинает снова. – Я хотел сказать, – хмурится, – еще непонятно, что там со школой. Но в любом случае…
– А что там со школой? – поспешно уточняю.
Меня откровенно пугает мысль, что мне сейчас придется снова искать работу, квартиру или… Или я даже не знаю что… Возвращаться к маме?
– Да со школой, если честно, что-то непонятное творится, – Михаил поджимает губы. – Что-то Петрович мутит…
– То есть? – спрашиваю взволнованно. – Что непонятное?
– У меня остались кое-какие связи в городе, – загадочно начинает Михаил, обхватив чашку чая обеими руками. – Я попросил знакомых навести справки о бюджете. Помните мы с вами говорили о ремонте? – и замолкает.
– Ну, – тороплю его требовательно.
– Похоже, там у кого-то нестыковочка вышла, – поднимает он на меня испытующий взгляд. – В районо действительно лежит на подписании проект о закрытии нашей школы…
– Как о закрытии? – растерянно хлопаю глазами. – А как же… Меня ж распределили…
– Распределили, – он встряхивает волосами, – и знаете что? – Михаил кладет ладони на стол, и почему-то этот жест вселяет спокойствие и уверенность. – Вы напекли отличные оладьи!
ЧТО? Это он сейчас вообще о чем?
Михаил явно не собирается развивать тему бюджета. Переводит взгляд на Лизу, а та смущенно улыбается.
– Спасибо, дочка, – говорит он таким голосом, что у меня все тает внутри.
– Спасибо, Инга, – обращается ко мне.
Тон его меняется, но глаза…
Что-то в них мелькает… Глубокое, теплое, загадочное… Уверена, что в этот момент он думает о чем угодно, только не об оладьях.
.
Михаил
Ух ты!
Краснеет!
Я встретил женщину, которая не разучилась краснеть!
Ну надо же!
Только вот…
Черт возьми, что в моей фразе такого, чтобы от нее краснеть?
Нет, девочка действительно интересная, но…
Я давно себе пообещал, что никаких женщин в моей жизни не будет. И уж тем более, никто больше не посмеет приблизиться к Лизе.
Так что…
Вы, милочка, учительница, репетитор, гувернантка, няня… И никто больше.
А няни эмоций по отношению ко мне испытывать не должны.
Няни – это нанятый персонал.
Никаких личных отношений.
Да, она порядочная, да, она нашла подход к Лизе.
Ну что ж. Я ей за это отплачу. И не только деньгами.
Разберусь, что происходит со школой.
Кажется, ей действительно не все равно.
Другая уже б уехала, а эта… Ждет готового…
Не знаю, понимает или нет, что она теперь очень сильно поперек горла тем, кто решил школу закрыть?
У них все так гладко сходилось.
Здание аварийное, учитель вышел на пенсию, нового нет…
А тут о-па! И есть учитель!
Как бы не случилось с девчонкой чего.
Архаровцам своим я вопросики на эту тему закинул.
Пусть служба безопасности поработает.
А москвичку эту я пока придержу у себя.
Тут, в моем доме, к ней с угрозами не полезут.
Кстати, раз уж она все равно живет с нами…
– Я хотел вам предложить… – смотрю на нее максимально по-деловому. – Будет ли вам интересно позаниматься с Лизой. Вы так удачно нашли к ней подход, – перевожу взгляд на дочку, которая кажется удивленной. – Она смышленая девочка, и мы с ней много говорим о природе и решаем разные задачи, но… – снова смотрю на Ингу, которая выглядит смущенной. – Вы не думайте, я вам заплачу.
– Что? – чуть не подскакивает. – За что? За что вы мне собрались платить? – аж задыхается от возмущения. – Я же… Она же… Я же у вас живу!