Молчание затягивалось. Может, я что-то не то спросила? Я уложила Максимку и немного отошла. Потому что Вера Петровна взяла салфетки и сама протерла малыша, посыпала присыпкой и надела памперс. Следом в ход пошел чистый костюмчик, но Максимка не хотел одеваться. Он кряхтел, крутился.

Конечно, голопопым всегда приятно, ничего не мешает.

— Две кровати, Сашенька, потому что есть ещё один ребенок, за ним Артур Денисович и поехал.

Я ничего не знала про Артура Денисовича, про его семью, супругу. Спросить было неудобно, но любопытно.

— А где мама малышей? — спросила.

— Они не живут вместе, — сухо ответила женщина. — Давай-ка лучше пойдем в кухню, покормим Максимку, после ты его уложишь спать и спустишься ко мне вниз. Попьем чай с пирогом, поговорим.

— Спасибо, пирог — с удовольствием, с утра только чашку кофе выпила, — кивнула я.

Взяла Максимку на руки. Он заинтересовался моими волосами и цепочкой, пытался ухватить их маленькими пальчиками и засунуть в рот. Мы спустились на первый этаж в кухню. Мне было неудобно находиться здесь, но нужно было дождаться возвращения Артура Денисовича и объясниться, потому что произошло недоразумение.

— Сашенька, проходи, садись куда тебе удобно, — мягко предложила Валентина Петровна.

— Хорошо, у вас такая просторная кухня, — удивленно ответила и подошла к стульчику, усадила малыша и села рядом за стол, осматривая кухню.

Она тоже большая, и тоже все было здесь нужное и ничего лишнего.

Я такую уютную современно укомплектованную кухню видела только в фильмах.

— Да, кухня действительно просторная и удобная. Саша, ты что будешь — чай или кофе?

— Давайте лучше чай.

Мне было очень приятно, что обо мне так заботились, хоть и впервые видели.

— Сколько сахара, Сашенька?

Валентина Петровна все делала с улыбкой и с душой — и кашу ребенку грела, и обо мне не забывала. С такими людьми очень легко, теперь я понимала, почему мужчина пользовался ее услугами. С ней рядом чувствуешь себя как дома. Она умела окружить заботой и теплом даже постороннего человека.

— Давайте я покормлю Максима? — предложила, потому что тоже хотелось сделать для нее что-то доброе.

Однако я понимала, что эта не моя работа. Я должна найти работу в другом месте, быть няней и воспитывать чужих детей без опыта и соответствующего образования я не могла. Посмотрела на младенца — он тоже смотрел на меня.

И внутри все сжалось от грусти. Вера Петровна сказала, что его родители не живут вместе. Это что значит, у них детей нет мамы? Ком в горле встал — не сглотнуть. Меня до сих пор выручала мама, заботилась обо мне. Пускай мы с ней ссорились, но она никогда меня не бросала. И представить сложно, что ее у меня не было бы.

— О, новое мясо пришло, — раздался юный голос за моей спиной.

— Не хами Женя. Иди лучше познакомься.

Я вопросительно посмотрела на Веру Петровну и обернулась к подростку.

— Привет, меня зовут Саша, — постаралась быть дружелюбной.

— Ты что трансвестит? Саша?

— Женя! — повысила голос Вера Петровна, перевела на нее взгляд. Она покраснела и готова была явно ложкой ударить по лбу дерзкого мальчишку.

— Ой, да ну вас, — он развернулся и ушел.

И что это было? Еще один ребенок Морозова?

— Это еще один сын? — спросила я у Веры Петровны, а она лишь отмахнулась, доставая капли с верхней полки.

— Ну как видишь — да, с ним очень тяжело. У него сейчас такой возраст, — ответила Валентина Петровна.

— Подростки все такие, — поддержала я разговор.

Женя на вид мальчик спокойный, вроде общительный. А грубость и борзое поведение — защитная реакция на постороннюю девушку в доме отца.