А правда в том, что у Амира в городе была любовница, да и отношения с шикарной Эльмирой у них далеко не идеальные.

Я до последнего сторонилась любой правды на этот счет. Во-первых, потому что не хотела слышать о них как о паре по определению. Во-вторых, потому что любая правда бы заставляла думать в формате «а если бы»… Ведь на месте той, второй, могла быть я… Это я могла его ждать в городе. Это у меня бы он оставался. Или наоборот — а если бы на месте Эльмиры была я, он бы от меня тоже три дня в неделю «оставался в городе из-за пробок»?

Только от того, что тянуло к таким рассуждениям, мне становилось по-настоящему плохо и грустно. Я словно бы падала в собственных глазах. Он живет полной жизнью, ни в чем себе не отказывает. У него женщины, развлечения, а я продолжаю цепляться за свои жалкие воспоминания.

Подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение…

Окружающие говорили, что для своих двадцати пяти я выглядела крайне молодо. Тонкие черты лица, почти кукольные, золотые волосы волнами от природы, миниатюрная, но точеная фигура. Я считалась красивой, вот только, как говорила моя подружка Лизка, эта идеальная красота была словно бы мертвой… «Спящая красавица», — так часто она называла меня, когда я отметала очередные подкаты ухажеров или наотрез отказывалась снова открыть профиль в интернете для онлайн-знакомств…

«Одного раза хватило», — отвечала я, закрывая тему, чтобы только не открыть. А в душе понимала, что не смогу я. Амир Каримов настолько глубоко въелся под кожу, что присутствие другого мужчины в моей жизни мозг просто отказывался принять. Ужасная правда. Но какая есть…

И вот злой рок снова сводит меня с этим мужчиной…

11. Глава 10

Глава 10

Был четверг — и один из тех дней, когда Амир ночевал дома. За несколько недель работы у Каримовых я уже успела вклиниться в здешний распорядок. Знала, что по четвергам Эльмира обычно выглядит особенно шикарно и старается почти никогда не планировать никакие дела в городе на утро, а дом преображается как на картинке дорогого журнала про интерьер — внимание к работе прислуги особенно скрупулезное. Еще два дня, которые Амир проводил дома, меня, к счастью, здесь не было, поэтому всего этого торжественного наведения марафета накануне я обычно не созерцала в полном масштабе.

В тот четверг я шла к Артуру с утра пораньше, когда вдруг услышала голос Эльмиры на повышенных тонах, едва не граничащий с истерикой, доносящийся из хозяйской спальни. При мне она еще никогда не эмоционировала, я даже узнала её не сразу.

— Надоело твое бл…во, Амир! Сколько их у тебя?! Это унизительно, понимаешь?! Ты выходил с ней в свет! Мне сразу пять подружек позвонили, скинули ваши фотки! —кричала она.

Ускорила шаг, пробегая по коридору мимо двери, но… Как это всегда бывает назло, в этот самый момент она резко распахнулась, а на пороге застыл нервный и взвинченный Амир. Наши глаза пересеклись, он поджал челюсть, на мгновение замерев, а потом снова захлопнул перед моим носом дверь. Словно бы по нему ударил.

Я застыла, не в силах пошевелиться. Эльмира продолжала что-то верещать, но я ее не слышала. В ушах опять гудело. Отмерла, резко ускорила шаг в направлении к детской. В тот день, зная, что Амир в доме, решила не выходить без лишней нужды из комнаты, но закон подлости действует иначе. И мы, конечно же, пересеклись в том самом злополучном коридоре, когда мой рабочий день уже закончился и я сбегала домой, на долгожданную встречу к дочери после очередной разлуки… Настроение сегодня было приподнятым — заканчивалась моя четвертая неделя на работе и Эльмира с утра перевела мне зарплату за месяц, которую я планировала, не откладывая, потратить на дорогостоящие анализы дочери в рамках подготовки к операции.