– Но я... 

– ЗА РУЛЬ, СИНГИИН! – повторил он криком, и я оставила Миву, чтобы перелезть на водительское место. 

– Мива, не поднимай головы! Слышишь меня?! Что бы ни произошло, не поднимай головы! Умоляю тебя... 

Но Даниэль не дал мне времени для наставлений и силой перетащил к рулю.

– Давай же! Хватай чертов руль, пока мы не сдохли!

Я уселась кое-как на сиденье и с непривычки чуть не въехала в мусоровоз.

– А-А-А-А! Господи! А-А-А-А-А!!!

– Просто едь по прямой! – поправил руль мой босс и начал копаться в бардачке. – Просто веди чертову машину, сингиин!

Но вести и уходить от погони – это разные вещи.

– А! – вжималась я в сиденье. – Они стреляют! Стреляют! 

Где-то позади я снова слышала хлопки и треск стекла от выстрелов. Наши боковые окна почти полностью рассыпались на мелкие осколки и падали крошкой на дорогу. Но теперь перед нами вдруг выросла преграда – поперек проспекта шла демонстрация в честь Хэллоуина. И мне ничего не оставалось делать, кроме как закрыть глаза и влететь в повозку со спелыми тыквами.

– Куда ты едешь?! – крикнул мне Сато, но было слишком поздно.

Мы разорвали на клочья платформу, а праздничные тыквы полетели на капот оранжевым месивом.

– Боже-боже-боже! – паниковала я и судорожно жала кнопку «дворников». – Я ничего не вижу! Ничего не вижу! 

Стеклоочистители терли лобовуху, но это вообще не помогало. Перед глазами у меня была яркая каша из тыквенного пюре. И рулежка превратилась в русскую рулетку – мы черкали кузовом то левый джип, то правый. И это было единственным ориентиром, чтобы не слететь с дороги и не вмазаться в светофор.

Но Даниэля это не устраивало.

– Да чтоб тебя! – стиснул он зубы и просто бахнул кулаком по лобовому стеклу. – На! На! На! – кричал он, нанося удар за ударом, пока стекло трещало и выгибалось наружу паутиной вмятин. – Давай же!

Он впечатал локтем… и стекло подскочило вверх от порыва ветра и лихо пронеслось над машиной, исчезнув где-то позади.

– О боже... – хлестал мои щеки набегающий воздух, словно на мотоцикле. – Мы точно погибнем... 

– Заткнись, дура! Лучше смотри за дорогой! – приказал якудза и достал из перчаточного ящика странный пакет. 

Он его развернул, и оттуда посыпались части оружия. Сато наспех собирал автомат, который все это время лежал у него в бардачке. Как я понимаю – на «черный день». И этот день, как было несложно теперь понять, уже пришел. А убийственный конструктор был нашей последней надеждой.

– А как же полиция?! Мы ведь не можем просто взять и открыть стрельбу в центре города! – перекрикивала я шум от ветра и ревущего мотора. 

Но Даниэль был настроен решительно.

– Мой отец любил повторять одну фразу: если хочешь что-то сделать хорошо, Даичи, – передернул он затвор, – просто сделай это сам! – Он высунулся в проем и сел на капот, плотно прижав к плечу приклад автомата. И его прицел смотрел прямиком в окно джипа, идущего слева. – Познакомьтесь с моим другом, ублюдки!

Даниэль нажал на спусковой крючок, и у меня перед лицом возникла струя огня и свинцовых пуль.

– А-А-А-А-А-А!!! – визжала я, закрыв глаза.

Мои губы обжигал горячий дым от пороха, по пальцам на руле прыгали гильзы – мне тогда ужасно хотелось спрятать руки куда-то за спину, только бы не терпеть все эти ожоги. Но я боролась... Я старалась быть полезной и драться за Миву до конца.

– ПОЛУЧИТЕ, ТВАРИ! ВОТ ВАМ! СЪЕШЬТЕ! – кричал в азарте Даниэль и выпускал по джипу все, что было в длинном рожке. До последнего патрона.

Пули вырывались из дула и ложились на темное стекло десятками дыр. Они дырявили окна, прошивали двери и заставляли врага отступать.