– Так мы из одной команды, – опешил Андрей. – Работаем вместе три года, а тренируемся все пятнадцать. Они меня без всякого уважают!

– Давай договоримся, – сухо сказала Надежда, – в семье, в теплой компании, с девушкой на пляже ты можешь позволять называть себя как угодно, но на службе: в офисе, на совещании, при встрече с деловыми партнерами – ты для всех толькоАндрей Евгеньевич, а я – Надежда Дмитриевна! Не принимаешь мое условие, расстаемся сию же минуту!

– Но ребята обидятся!

– Скажи, что тебе дороже, интересы компании или обиды приятелей?

– Они – мои друзья! Я им доверяю, как самому себе!

– Доверяй! Но скажи, кто из твоих доверенных людей знал, что ты поедешь именно по этой дороге и именно в это время? Когда это стало известно? До тебя дошло наконец, что нужно время, чтобы подготовить аварию на переезде, выбрать место для засады… – Она подозрительно уставилась на Андрея. – Или это твой постоянный маршрут?

– Слушай, отстань, а? – Андрей недовольно дернул плечом. – Оставь свои ментовские штучки! У меня брюхо ломит с голодухи!

– Хорошо, я отстану, но если ты пригласил работать на тебя, давай сразу расставим все точки над i.

– После обеда! – Андрей поднял руки, всем видом изображая смирение. – После обеда расставим все точки и запятые. Но сейчас никаких служебных разговоров! Разбегаемся! Я тоже хочу под душ и переодеться! Тебе покажут комнату для гостей. Люся! – неожиданно рявкнул он во весь голос. – Где тебя носит?

Из боковых дверей показалась рослая полная девушка в форменном платье и с белой наколкой в темных волосах.

– Чего кричите? – Она уставилась на Андрея по-коровьи печальным взглядом. – У Татьяны Борисовны – мигрень. Велела не шуметь!

– Мигрень? – хмыкнул Андрей. – Сейчас мы ее вылечим.

И, отстранив горничную, направился к двери, из-за которой та только что появилась. Но девушка неожиданно резво его обогнала и, расставив руки, встала на пороге.

– Не пущу! – сказала она строго. – Хозяйка отдыхает!

– Хозяйка? – Андрей застыл на месте и произнес уже угрожающе: – Хозяйка? Ну, полный звездец! С каких это пор она здесь хозяйка?

Но горничная, кажется, не слишком испугалась и позиций своих не сдавала.

– Вам она, может, и не хозяйка, а мне она деньги за то платит, чтобы не мешали отдыхать!

– Отдыхать? – поразился Андрей. – С каких великих трудов отдыхать?

– Я же сказала: мигрень у нее! – перешла вдруг на плаксивый тон горничная. – С утра приказала не беспокоить.

– Людмила! – повысил в свою очередь голос Андрей. – Дуй отсюда! Покажи лучше Надежде Дмитриевне комнату для гостей. Она хочет принять душ… – Он обернулся и оглядел Надежду. – Подбери ей халат и… спортивный костюм или платье какое. Поройся в Татьянином гардеробе, там пропасть всякого тряпья.

– Не надо платье! – быстро сказала Надежда. – Достаточно брюк и футболки.

Горничная бросила на нее откровенно негодующий взгляд и перевела его на Андрея. Открыла было рот, но Андрей ухватил ее за плечо и произнес с расстановкой:

– Я кому сказал, иди и помоги Надежде Дмитриевне!

Горничная дернула полным плечиком, язвительно фыркнула и, не глядя на Надежду, продефилировала мимо. Андрей же, толкнув дверь ладонью, вошел в комнату. Тотчас послышался возбужденный, с истеричными нотками, женский голос.

Надежда замедлила шаг, но дверь захлопнулась, и голос стих.

– Вы кто? – спросила горничная, поднимаясь неторопливо по лестнице на второй этаж. – По дому работать будете или во дворе? – Она вышагивала важно, как королева, и вопросы тоже задавала важно, не поворачивая головы.

– Нет! – коротко ответила Надежда, но так, чтобы горничная поняла, что ее нужно оставить в покое.