– Тогда одна приезжай, – сотая попытка меня уговорить, которая обречена на провал. Качаю головой, забывая, что девушка меня не видит, и, тряхнув головой, перевожу тему в мирное русло.

– Я задумалась о работе!

– Правда? – Лена принимает мои правила и уже осыпает градом вопросов. – Где? Кем? Господи, ты и место нашла?

– Почти. Как раз собираюсь на собеседование. Решила в модели податься. Как думаешь, я хорошо буду смотреться на подиуме?

– Ну, Юлька! Я уж обрадовалась, думала, что-то серьезное, а ты опять за свое! Когда уже повзрослеешь, университет закончишь?

– В следующей жизни. В этой у меня другие планы…

– Перед фотографами позировать? – она смеется, а я жалею, что нас разделяют тысячи километров. С удовольствием бы запустила в нее своей сумочкой. – Ты для подиума старовата!

– А вот и нет. Как раз-таки в самом соку. И когда я прославлюсь, надеюсь, тебе будет стыдно за эти слова.

Что вряд ли, ведь серьезно связываться с модной индустрией я не планирую. Пожалуй, пары проходов перед жаждущей толпой в платье от Светланы Тихомировой будет вполне достаточно. Тем более что работать я собираюсь лишь на одного зрителя – создательницу известного бренда, что не на шутку меня разозлила своими бесконечными фото на фоне Лондонского глаза или Букингемского дворца. Посмотрим, будет ли она также сиять, когда ее коллекцию представит миру не кто иной, как ее главная соперница. Та, с кого снимать все эти наряды, пестрящие стразами и пайетками, будет ее дорогой супруг.

– И что, в каком журнале тебя искать?

– Еще неизвестно. Я лишь в начале пути – собираюсь на кастинг. Но как только мое лицо украсит глянцевую обложку – вышлю автограф. Отнесешь его Лиде, на память о дочери, что она выставила за порог.

Накручиваю волосы и, взбив пятерней, позволяю им рассыпаться по спине, каскадом спускаясь к пояснице. Моя бабушка уверяла, что густая шевелюра досталась мне от отца – своего зятя она, может, и не любила, так и не сумев простить ему увлечения Верой, зато восхищаться его красотой не стеснялась. «Понимаю я Лидку, как тут голову не потеряешь: косая сажень в плечах, волосы густющие, хоть гнездо вей, и глаза синие-синие. Дьявольски красив! Так ее окрутил, что девчонка обо всем на свете забыла!» – предварительно отругав поглядывающего со снимка Константина Щербакова, Нюра тоскливо признавала очевидный факт.

– Вы где-то работаете? – удивленно воззрившись на папку в моих руках, Бирюков, плавно выруливает со двора, стараясь не окатить водой спешащую из булочной Петровну. А зря. Ей бы освежающий душ был бы нелишним – вон как недовольно губы поджала, стоило мне приветливо махнуть ладошкой, нацепив на лицо насмешливую улыбку.

 К моему совету Максим все же прислушался: если вчера забирал он меня в черной футболке поло и шортах, позволяющих любоваться крепкими ногами, сегодня надел легкий кашемировый пуловер в комплекте с чиносами коричневого цвета. Хорош. И ровно настолько же отвратителен, ведь стоит ему окатить меня высокомерным взглядом, вся его привлекательность тут же меркнет. Их учат там, что ли, вот так вот смотреть, чтобы по позвоночнику бежали мурашки, а волоски на руках вставали дыбом от лютого холода, что читается в глазах?

– Нет, – нехотя отвожу взор от лица своего водителя и принимаюсь следить за дорогой, придерживая на коленях портфолио. Никогда не думала, что оно мне пригодится, и позировала перед объективом только лишь ради того, чтобы наполнить свой профиль в социальных сетях красивыми снимками: чтобы кожа без малейших изъянов, прическа - волосок к волоску, и губы зазывно улыбаются… – Но думаю, сегодня я ее найду. Как считаешь, смогу я покорить мировые подиумы?