Аккуратно вытерев губы салфеткой, он покинул стол.

«Боже, где Маркина подушка? – от стыда впору было хлопаться лбом об столешницу. Александра тоскливо посмотрела на свою полную тарелку. – Утопиться в салате разве что? Да что за день такой?!»

Желудок или, как теперь правильно назвала бы его Мара - агидамус, повторил позорное урчание. Ничего не оставалось, как бесславно покинуть «поле боя». Саша буквально бежала к выходу.

«Трепетная лань?! Леди?! Ага! Дикарка, которую можно пускать только в неприличное общество!»

Гораздо позже, когда с ужина вернулась Мара, Александра, наконец, оторвала заплаканное лицо от подушки. Она никак не могла избавиться от навязчивого видения: незнакомец смотрел на нее, вопросительно изогнув бровь. Предатель-агидамус больше не подавал никаких знаков. «Опозорил и заткнулся».

- Смотри! Кто-то оставил на нашем пороге корзинку с едой! Божечки! Как вкусно пахнет! О, тут и кувшин с чем-то тепленьким! Все, Алекс, жируем!