Именно поэтому я как минимум знала, как обезболить придурка. Хлебнуть его крови, приготовить особый отвар, напоить… Дождаться, пока его стошнит, напоить снова. Только тогда тело обмякло и провалилось в спасительное забытье. Испачканную одежду я с него стащила и машинально кинула в ящик с очищающим артефактом, после чего задумалась, что делать дальше. Больше боли быть не должно. Но вампир по-прежнему умирал.

По-хорошему я ему ничего не должна. Обезболила — и на том спасибо. И даже оставила у себя дома. Но дальше что? Я могла спасти его, но не могла решить, нужно ли мне это.

Альтруизмом я уже давно не страдала. В общем-то, не уверена, что когда-нибудь вовсе обладала этой со всех сторон невыгодной чертой характера. Разве что совсем в детстве, когда главой нашего клана был мой отец, а меня еще совсем не волновало, что кроме него я там единственная альфа. Впрочем, тогда во мне заодно плескались наивность и вера в других оборотней.

Так что сейчас я пыталась понять, зачем притащила этого недоумка к себе домой, куда даже друзей пускала неохотно. Что с него вообще можно поиметь?

Мой взгляд лениво скользил по его светлым волосам, слипшимся от пота и дорожной грязи. Опустился на неожиданно широкие плечи, красиво прорисованные мышцы спины… На которой, кстати, было множество шрамов. Неправильно залеченные ожоги, застарелые раны от холодного оружия, парочка укусов явно какой-то мелкой, но зубастой нежити и даже следы от кнута или плети. Жизнь вампира определенно не щадила.

И это было весьма странно. Насколько знаю, вампирская регенерация не уступает нашей. Если по-честному, то гораздо превышает, как бы нам ни хотелось утверждать обратное. Что бы с этим недовампиром ни делали, следы должны были зажить давным-давно и без шрамов. Впрочем, все это не страннее, чем само нападение вампира на оборотня. Так кто же передо мной? Оригинальный самоубийца или просто редкостный придурок?

И все же ответ на этот вопрос никак не мог повлиять на мои планы на парня. Или мог?

Я поднесла чашку к губам и обнаружила, что кофе в ней закончился. Досадливо цыкнув, с сомнением покосилась на кофейную турку. Если там что и оставалось, то все равно уже остыло, доливать смысла не было. Поморщившись, я с хрустом размяла шею. Потянувшись, вытащила ленту из волос, позволяя им тяжелой копной опуститься на спину. С наслаждением запустила пальцы в шевелюру и чуть помассировала кожу головы. Трудный день, неделя, месяц… И, судя по лежавшему на моей кровати парню, это еще не конец.

Мой взгляд опустился на его весьма аппетитную задницу, где как раз шрамов и не было. Самая оберегаемая часть тела, которой редко достается? Я невольно хмыкнула. А вот это зря. Глядишь, и не попал бы в подобную ситуацию, если бы кто-то как следует занимался его воспитанием.

Пожалуй, я не прогадала, больше из вредности разместив его на животе. Хоть эстетическое удовольствие получу в качестве компенсации за свои труды. Градус злости не снизился, скорее, изменил направленность, трансформировавшись в жажду расплаты. И разумеется, куда же без любопытства? Кошкам, тем более крупным и хищным, это по статусу положено. Как и желание поиграть с мышкой, пусть и зубастой.

Смазливую мордаху парня я успела рассмотреть и там в парке, и когда вливала снадобья, и когда умывала от рвоты. В какой-то миг даже кольнула жалость, что жить ему осталось всего ничего. Или же не жалость, а прагматизм? Что снова возвращало нас к тому же вопросу: что я могу с него поиметь за спасение?

Какое-то время я, задумчиво накручивая ленту на пальцы, всерьез пыталась представить, какую пользу может принести пришлый вампир, обязанный мне жизнью, моему клану. Точнее, что именно он должен сделать, учитывая, какую цену придется заплатить за его спасение. Проблем у меня хватало, далеко не все из них я могла решить законным путем, но втягивать кого-либо из своих во что-то сомнительное я не имела никакого права, да и морально пока еще не была готова. Другое дело — пришлый вампир, который, судя по всему, и так не в ладах с законом…