– Его нельзя трогать, я же объяснял, – скучным голосом пояснил муж. – Видишь, кровотечение усилилось. И дышит с хрипом. Наверняка задето легкое. Нужен рентген. И думаю, без операции не обойтись. Алена, где ты была?

– За «скорой» ездила. Меня Славка с Борисом Ивановичем перехватили, когда я по лестнице спускалась… А! Ты про это? – Дочь тряхнула одеялом, наброшенным прямо на голову. – Извините. Надела на себя то, что под руки подвернулось. Они там немного застряли, сейчас будут. Только дежурный врач слегка пьян. Как бы ему здесь совсем не похужело. Он еще в машине жаловался, что его от такой жизни мутит. Если можно, я пойду переоденусь. – Аленка попятилась и исчезла, прихватив с собой по слезной Наташкиной просьбе собаку. Псине вредно волноваться – спать будет плохо.

Не успели мы приуныть, как появился врач, бережно поддерживаемый под руки двумя сотрудниками милиции. Третий страховал троицу сзади. Дверь для всех была узковата, поэтому врача выдвинули на передний план.

– Петр Александрович Хвостов. Дежурный врач-гинеколог, – зевнув, представился он и попытался сфокусировать свой взгляд на Наташке.

– Мне ваша помощь не нужна! – возмутилась подруга. – И вообще, вы что, приехали отсыпаться?! В таком случае, на столе еще три целых тарелки – выбирайте и устраивайтесь.

– Покорнейше благодарю, но я только что из-за стола.

– Разрешите? – Хвостов был решительно оттеснен в сторону женщиной в белом халате. Следом за ней прошел сотрудник милиции, тащивший внушительную сумку с медикаментами. Очевидно женщина-врач тоже входила в состав дежурившей в новогоднюю ночь оперативной группы.

Поверхностный осмотр раненого у Марины Львовны, как к ней почтительно обратился один из оперативников, занял секунды.

– Носилки! Транспортируем в больницу. Все вопросы к раненому потом, – заявила она в никуда.

Тем не менее в дверях началось какое-то движение. И пока один сотрудник опергруппы фотографировал стол и его окрестности, напоминающие поле битвы, а второй осторожно снимал отпечатки пальцев с рукоятки ножа, к Марине Львовне обратился Димка. Оба специалиста, обрадовавшись профессиональному взаимопониманию, повели задушевную беседу на тему предстоящей операции. В ходе беседы мой Дмитрий Николаевич ловко перебинтовал беднягу Рената прямо поверх его одеяния Санта-Клауса, обеспечив надежную фиксацию рукоятки ножа, обернутой оперативником в целлофановый пакет. Сразу на белом поле бинта стала заметна кровь. Кровавое пятно продолжало увеличиваться в размерах и тогда, когда Рената уложили на носилки на живот и быстро понесли к выходу. Чуть раньше вынесли дежурного врача-гинеколога. Под руки. Он предпринял попытку оказать рухнувшей в обморок Машуне медицинскую помощь и окончательно парализовал действия Карла Ивановича по освобождению от гнета родных. Гинеколог в число родственников папы Карло не входил, поэтому показался ему особенно тяжелым. Вместе с Дмитрием Николаевичем в больницу отправились Борис Иванович и Вячеслав. Можно считать, под конвоем. В одной машине с сотрудниками милиции.

– Надо полагать, после застолья у вас произошла крупная ссора с битьем посуды и поножовщиной, – задушевно поделился с нами своими догадками следователь Сергей Васильевич Храпов. Хроническое недосыпание и крайне жесткий режим работы, осложненные свалившимся на него дежурством в новогоднюю ночь, отразились на его способностях видения преступления в других вариантах. Ему хотелось побыстрее поставить точку в этом деле. – Ну и кто из вас и за что именно наказал бедолагу?