Но рука прошла мимо, как комета, опалив мне живот. Сунулась в бардачок и вытянула на свет баллончик с эмблемой Шварцкопфа.

— Лиз, у тебя есть расческа?

Я судорожно схватилась за сумочку, отчего-то валяющуюся в ногах.

— Давай сюда. Вернём твоим волосам блеск и объём. У меня тоже вся голова от парика мокрая. Дети требуют жертв, больших. Особенно чужие дети, верно?

Это он что, про Любу и белочек сейчас? Тогда пусть идёт лесом… В свой лес! Один! А я что, после облапывания в туалете ещё с ним куда-то еду?

— Ай!

Он устроил мне душ. Залил волосы какой-то вонючей дрянью из баллончика! И начал драть расческой прядь за прядью.

— Лиз, не дергайся! Я умею обращаться с длинными волосами. У Илоны они тоже до попы.

До попы? Сказал бы хоть до пояса. Ай! Он избил рукой всю крышу, пока тянул мои волосы прядь за прядью. Наконец, сунул мне в руки мою расческу. Вытащил из кармашка двери свою и взялся за собственную шевелюру.

— Убери обратно в бардачок, пожалуйста! Надо не забыть купить новый. Напомнишь?

Баллончик снова оказался у меня в руках и теперь я прочла название — сухой шампунь. Что за зверь такой страшный?!

— Пригнись к печке, макушку подсуши…

Я чуть не впечатлилась лбом в торпеду! Если нас видно с улицы через лобовое стекло, то можно решить, что он меня хорошо приложил к ней подзатыльником. Да, а еще лучше не смотреть, а стоять под дверью туалета и слушать про узлы и зубы!

Я скрежетала зубами… Ну как я так вляпалась, ну как?

— Лиз, минуту на марафет и пойдём. А то господа-товарищи не то подумают.

— А они ещё не подумали?

Я спросила с вызовом. Он с тем же вызовом ответил:

— А тебе не плевать? Тебе с этими людьми не работать. Ты же уволилась! Разве нет?

— Теперь точно да! — выкрикнула я и вытащила помаду.

— Лиз… — он позвал очень тихо. — Ну вот ты реально думаешь, что кто-то по трезвому может заниматься этим в единственном туалете кафе?

— Этим? Нет, — я бросила помаду в сумочку и вытащила пудреницу.

— А чего ты тогда завелась?

Я выдохнула — а реально, чего?

— Из-за молнии, что ли? Ну прости… Я просто хотел поднять тебе настроение…

Или юбку — только дверь раньше времени открылась!

— Мне просто домой надо. Обещала дочке, что буду не поздно. Дед ее ни разу не укладывал сам. Я нервничаю.

Да, в любой непонятной ситуации прикрывайся ребёнком!

— В пять лет не засыпает сама?

Не прокатило? Я повернулась к рулю, так и не раскрыв пудреницу. Да, пять лет одна засыпаю я…

— Я — плохая мать, — прошептала и тут же повысила голос. — Только не надо включать хорошего папочку. Я уже на все согласная!

Господи, ну что я снова ляпнула… Так и не напудрив нос, закрыла сумочку. Сказать, зато у меня ребёнок привит — как корку от свежей болячки отодрать! Я не настолько жестокая… Просто не умею нормально отвечать на такую неприкрытую атаку по всем фронтам: и рабочему, и материнскому, и — да чтоб Вербову пусто было — женскому…

— Согласная на все твои аргументы, — добавила уже совсем упавшим голосом, чтобы он не думал про другие мои согласия. — Через полчаса я вызову такси.

— Такси подано, — оборвал меня ГАВ не лаем, а каким-то повизгивание. — Полчаса оно спокойно подождёт тебя. Я ем довольно быстро. Пошли, Снегурочка.

Дурочка… Роль взрослой бабы я с треском провалила. Кажется, мозгами я осталась в двадцати годах. Материнство автоматом не делает тебя взрослой в отношениях с мужчинами. Да и не было у меня мужчин и отношений! Дедушка Мороз, подари второй шанс… Разве я его не заслужила, побыв твоей внучкой?

10. Глава 10 “Нечаянная Любовь”

— Лиза, оденьтесь завтра потеплее, мы будем долго гулять…