Я настолько погрузилась в свои мысли, что продолжала танцевать чисто машинально и даже не заметила, как закончилась песня.

По виду Гирзела трудно было сказать, доволен он этим танцем или нет. Но вот то, что его внутри хорошенько плющит, я видела отчётливо.

– Сейчас опять сбежишь? – спросил Гирзел, отпуская мою талию – в его голосе я услышала едва уловимую хрипотцу.

Ответить не успела – раздался призывный клич Кирилла идти запускать фейерверки.

– Да, – усмехнулась я. – Вместе со всеми.

Гости загудели и побежали одеваться.

Спустя несколько минут дружной толпой мы вывалили на улицу.

Далеко от замка отходить не стали – метрах в тридцати от него на просторной заснеженной площадке Кирилл и решил, как он выразился, развернуть полигон.

Фейерверки жили в красивых картонных коробках. Каждую из них Кирилл ставил на снег и поджигал фитиль. Затем отходил в сторону.

Из коробок что-то вырывалось со свистом, а потом рассыпалось в небе разноцветными огоньками. Было и несколько цилиндров с одиночными выстрелами.

Сначала запускали разминочные фейерверки – заряды взлетали не очень высоко и сверкающие «одуванчики» от них были небольшими. Дальше пошли более серьёзные экземпляры. А на десерт Кир оставил потрясающий салют. Он был несравнимо мощнее своих младших собратьев, а россыпи от взрывов озаряли всё вокруг. Финальный залп окрасил небо сразу в три цвета: жёлтый, зелёный и красный.

Воздух огласило излюбленное земное «Ура!»

– Теперь бы ещё полетать… – мечтательно протянула одна из оборотниц.

– Отличная идея! – поддержала её другая. – Прокати нас, Дима! – она умоляюще посмотрела на Гирзела.

И сразу несколько женских голосов хором заскандировали:

– Прокати нас, Дима! Прокати нас, Дима!

Не знаю, почему «Дима», но ни один землянин не удивился такой формулировке. Позже Лана пояснила, что девушки процитировали эпизод из одного старого советского фильма^>1.

Мадо слегка опешил от такого напора, но отбрыкиваться не стал. Лишь вопросительно посмотрел на Кирилла.

– Ладно, – махнул рукой тот, малость подумав. – В честь праздника почему бы и нет. Только хочу внести одну оговорочку – мальчики летят на мальчике, девочки на девочке.

Мне, честно говоря, было всё равно, кого брать «на борт». А вот Гирзел в восторг явно не пришёл. Да, везти на себе стаю мохнатых кобелей, один из которых ненавистный Алекс, – это единственное, чего ему сейчас не хватало.

Но он молча выслушал приговор, за что заработал ещё один плюсик на почти голое дно своей копилки.

Недолго думая мы с ним разошлись в стороны.

– Про отвод глаз не забываем! – на всякий случай напомнил Кирилл.

Да помню я, помню. Но, кажется, говорил он это своим оборотням.

Перекинулась. Секундой позже это сделал и Гирзел.

Оборотни один за другим стали взбегать нам на спины и рассаживаться между шипов.

Когда по крылу Гирзела поднимался Алекс, я переживала, что чёрный смахнёт его хвостом. Напрасно переживала – он стоически перенёс подъём блондина, лишь недовольно раздувал ноздри.

Последним на Мадо взобрался Кирилл. Рассадка же моих пассажирок всё ещё продолжалась. Рвущиеся в небо оборотницы столкнулись с проблемой в виде вечерних платьев. И теперь обладательницы облегающих нарядов были вынуждены устраиваться на моём хребте бочком, держась одной рукой за шип.

Наконец устаканилась последняя из оборотниц.

Мы с чёрным одновременно оттолкнулись от Земли и взмыли в небо. Покружили над усадьбой, постепенно увеличивая радиус. Потом полетели в сторону Судогды по уже проторенному маршруту.

Не знаю, что там творилось на спине у Гирзела, только мои путешественницы были в восторге и не уставали делиться друг с другом впечатлениями.