– Подойди, Китэрия, – приказал он, так и не удосужившись повернуть к ней лица.

Девушку охватила паника, она представила, что сейчас он попросит её заменить банщицу, и ей придётся намыливать эти… эти неприкрытые руки и… грудь…

– Я должен повторять дважды? – лязгнул его металлический голос, и лилулай подошла. Неровной, пугливой походкой просеменила она через всю комнату и встала напротив князя.

– Что с ней? – поинтересовался Таймар у мнущихся неподалёку служанок.

– У нас новенькая, Ваше Высочество. Не уследила, перепутала кубки и вашей гостье принесли не тот напиток.

– Вы что же, её напоили?! – рявкнул Таймар.

– Мы не нарочно, она была очень голодна и… и не сразу поняла, что в кубке эль, – оправдывались служанки. – Потом ей, конечно, принесли горячего хрога…

Таймар показал жестом, чтобы девушки замолчали, склонил голову набок и, всмотревшись в еле стоящую на ногах этэри, расхохотался.

– Пьяная жрица, – давился он смехом, – ну надо же! Ты впервые пробовала эль?

Китэрия кивнула, старясь не смотреть на князя, а разглядывать градины и шпалеры в его купальной комнате.

– Тебе понравилось?

Она замотала головой, всё так же старательно отводя глаза от его обнаженного торса. Руки сами собой потянулись к волосам и принялись накручивать на пальчик локон за локоном.

– Это хорошо – не терплю пьянчужек, – Таймар махнул служанкам, чтобы уходили.

Обрадованные тем, что гроза обошла их стороной, девушки удалились, и Китэрия осталась со своим господином наедине.

Вытесняемое беспокойством опьянение уже почти улетучилось, но ноги почему-то продолжали дрожать, и этэри знала, что от внимательного князя это не утаилось.

«Хорошо, хорошо, что я пьяна, – утешала она себя. – Пусть думает, что это хмель».

– Ты долго будешь изучать предметы интерьера? – равнодушно поинтересовался Таймар. – Это как минимум не вежливо: разговаривать с человеком, пялясь в потолок. Не переживай, светильник повешен надёжно, на голову не свалится. Китэрия! – позвал он, начиная раздражаться, и только тогда девушка взглянула на него.

Он сидел, расправив по бортам купальни оплетённые вздувшимися венами руки и вальяжно откидывал голову, наблюдая за ней сквозь опущенные ресницы. Поза казалась расслабленной, но от этэри не укрылось, как ходят, напрягаясь, тугие узлы мышц. Он был похож на дикого хищника, готового в любой момент сделать быстрый, коварный бросок.

Ещё ни разу Китэрия не видела Таймара без одежды, и должна была признать, что голым он внушал ещё больший страх и трепет. Становилась очевидной вся его природа, не прикрытая грубыми одеждами воина, которые казались теперь чем-то легкомысленно-праздничным, по сравнению с наготой Таймара.

Тело его было так же прекрасно, как вулканическая лава – издали завораживает, но соприкосновение смертельно опасно. Оно несло на себе следы его неуемной жажды сражаться и побеждать. Большие и мелкие шрамы покрывали плечи, руки, шею, и поднимающуюся при вздохе грудь, сокрытую увлажнённой черной порослью. Все тело сына кровавой звезды было испещрено этими символами вечной борьбы за право зваться лучшим, сильнейшим, достойнейшим.

Китэрии вдруг показалось, что она поняла, отчего Таймар так жесток к окружающим. Ведь разве мог человек, испытавший столько боли, щадить других? Этэри содрогнулась, представив, сколько раз он был на краю гибели, как часто прощался с жизнью или же выгрызал её зубами у кровожадной смерти, и Таймар заметил, как её бледное лицо исказила судорога.

Мнимая расслабленность сошла, как первый тонкий снежок. Таймар напрягся, плотно сомкнув губы, а потом встал во весь свой непозволительный рост. Этэри непроизвольно разомкнула губы, забыв про дыхание. Руки её тут же нашли складки платья и принялись теребить их.