- Что смешного?

Кроме полуголого мужчины в трусах, у которого в нужном месте что-то пошло топорщится, наверное, ничего.

Отдаю Соколову блистер с таблетками и наливаю стакан воды из графина, который нам тут оставили. Себе тоже наливаю и пью воду.

Сегодня у нас тридцатое, а завтра Новый год.

Не так и много продержаться осталось.

Что хуже краски могут придумать дети?

Может мирно все пройдет и я даже позволю им погладить кошку.

В обед приедут родители Алексея и муж Оли.

Они будут радоваться праздникам всей большой семьей. А я забьюсь в какой-нибудь уголок с Конфетой. Буду мандаринки поедать и обо мне все забудут.

- Девять, - Соколов потягивается, - сейчас пойдем блинчики кушать. Ты таких точно еще не ела – бабуля и с яблоками и с вишней и со сгущёнкой делает. Главное успеть, пока три мушкетера все не подчистили.

- Мне кажется эти трое из свиты кардинала будут. Они точно не мушкетеры.

- Они не так плохи, Саш. Годик в нашей семьей и тебя даже возьмут в команду по организации шалостей.

- Столько я тут не протяну.

- Да, точно, - Соколов поднимается, - мы с Конфетой сходим в ванную на этаже, а тебе оставляем эту. - Он чихнул и скрылся за дверью.

- Мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус, - я вздохнула. Тоже мне, влюбленный в кошку романтичный аллергик.

___

Келли Осборн* - дочь рок-музыканта Оззи Осборна, которая часто красилась то в синий, то в фиолетовый.

8. Глава 08

После душа решаю немного отсидеться в комнате, полазить в телефоне, посмотреть из окна на лес, но запах вкусных блинчиков проникает прямо под дверь.

А я же вчера так нормально и не поела. Пирог мне дали, но Соколов отхватил себе большую половину, потом был казус с краской, ванна и сон.

В животе предательски заурчало.

Надеваю бордовое вязаное платье, которое покупала как раз к Новому году, на ноги теплые гольфы. Долго смотрю на свою синюю челку.

Как бы я сейчас этим мелким засранцам за нее подзатыльников-то надавала.

Вздыхаю… получается я не настолько гуманный человек, как о себе думала.

Заплетаю две косы, вплетая красиво голубые пряди. Завязываю резинки с красными бубенчиками.

Осмотрев себя в зеркало, замечаю что получилось очень недурственно. И мило.

Стоит открыть дверь, как я тут же запрыгиваю обратно. На полу огромная какашка.

- Фууу, - закрываю нос пальцами и не понимаю, что мне делать.

Сначала возникает мысль позвать кого-нибудь и попросить что-нибудь с этой кучей сделать.

Потом в голове возникает ряд резонный вопрос - откуда она тут взялась. То, что кто-то из взрослых (судя по размеру кучи – это точно не ребенок), мог перепутать дверь в нашу с Лешей спальню с уборной не верится. Бабуля конечно в возрасте, но до деменции ей далеко.

Медленно убираю пальцы с носа и осторожно втягиваю воздух.

Не пахнет.

Подхожу ближе, чтобы рассмотреть, ковыряю носком тапка.

Так и есть, резиновое говно.

Вот гадские дети! А я еще переживала, что не дала им кошку погладить.

Закрываю дверь, оставляя кучу на месте. Иду вниз.

Я уже ко всем готова.

К любому подколу.

Я просто так не сдамся! Я упорная!

На первом этаже все спокойно. Елка мигает огоньками, из кухни доносится детский смех.

Беру всю волю в кулак и захожу с улыбкой. При виде меня все за столом затихают.

- Доброе утро.

- Доброе, Сашусь, садись. Ты как раз вовремя. Блинчики с нами будешь?

- С удовольствием, - присаживаюсь за стол на противоположной от детей стороне. Рядом со мной уплетает блины здоровяк Дима.

- Доброе, снегурка. А тебе норм синие волосы.

- Почему снегурка?

- А ты меня не помнишь? – он расплывается в улыбке, - «Белый кролик», шары, коридор.