Баюн зауркал, заворчал, глазами своими колдовскими на коменданта в упор смотрит, вот комендант глазёнки свои распахивает, Баюшу нашего рядом с собой видит, икает со страху и магии его в миг поддаётся. Падает навзничь и, беззащитный, засыпает прямо на столе.

Кот обходит стол, нажимает на артефакт и сигналка отключается. Вот и всё, вход в общежитие свободен.

Потом Баюн вскакивает к нему на грудь и собирается рвать стальными когтями тщедушное тело коменданта. Но Аннушка его вовремя останавливает:

— Баюша, родной мой, не ешь эту гадость дряхлую. У него поди срок годности уже лет десять назад истёк. Отравишься ещё и будешь животом страдать.

Кот вздыхает, прячет когти и говорит своим красивым голосом:

— Ты права-у, прелесть моя-у. Тухлое мясцо-у у него. Ох, и тухлое.

— А я предупреждал, что этот людоед может позариться и на полудохлого коменданта, — ворчит Вискарь, залетев в общагу. — И вообще, чего встали? Я на шухере буду, предупрежу, ежели чего. А вы бегом журнал доставайте и смотрите, в каких комнатах ваши лободырные живут.

Мы все бросаемся за дело.

Журнал подробный. Долго искать не нужно. Тут не только по номерам комнат, но и по первой букве фамилии адептов найти можно.

Все адепты, что ректором к нам надзирателями приставлены, живут на престижном этаже. Кто бы сомневался.

Аристократы живут в отдельных комнатах с личными душевыми, кабинетами и даже гостиными, а у простых адептов душевые и туалеты, общие на весь этаж.

Достаём с ведьмочками из карманов магически свёрнутые в маленькую трубочку обыкновенные мешки, разворачиваем их и начинаем с комнаты Родана Тариона.

Ох, а живёт адепт хоррррошо. Даже завидно.

— Не комната, а дворец, — кривятся ведьмы.

— Магией тя-унет, — шевелит усами Баюн. — Сильный маг, Тейка. Ох, и сильный. А сильные-у, маги – гордые, собаки. Не простит шутки твоей. Ох, не простит. Мра-а-у.

— Ха! Не простит, значит дурак, — говорю злорадно и с огромным удовольствием с головой зарываюсь в его шкаф с одеждой.

А та-а-ам!

— Да даже у всех ведьм, вместе взятых нет так много обуви и одежды! — возмущаюсь я.

А одежда роскошная, нарядная, безупречная. И простая есть, но ткани, ткани какие красивенные и добротные. У-у-ух, зло прямо берёт.

— И книг так много, — говорят девчонки, рассматривая личные покои аристократа.

— И артефактов.

— Ничего-у не трогайте! — рявкает Баюн. — Пришли за одёжой, вот одёжу и воруйте. И поживее.

Вместе с подругами кое-как заталкиваем по трём мешкам одежду и обувь Тариона. Но перед этим я создаю иллюзии. Хорошие они вышли. Иллюзии у меня всегда идеальные и качественные.

После дела со шмотьём Родана пот по мне ручьём льётся.

Покидаем комнату адепта и шустро бежим в следующую. Баюн ворчит, что таким темпом мы и через год не закончим, и идёт помогать нам с иллюзиями и сборами. При помощи Баюна управляемся меньше, чем за час.

Вискарь уже нервничает и когда мы с визгом скатываемся по гладким перилам в холл, а мешки с одеждой и обувью адептов летят за нами, он гневается и чуть ли не орёт:

— У вас пять минут, чтобы убраться отсюда! Сейчас адепты с занятий повалят!

Баюн накладывает на коменданта заклятие «Без памяти». Старик забудет встречу с котом и будет думать, что просто заснул. На столе да. Но так ему и надо.

Мы шустро покидаем общагу. Баюн остаётся один и включает сигналку, а после уносит лапы через окно, на котором, кстати, не стоит сигналка. Да, охрана на уровне.

С чистой совестью совершённой благой пакости, мы маршируем к себе.

— Что с этим шмотьём делать будем? — спрашивает Айрис.

— Можем помочь бедным. Порадуем их роскошной одёжкой, — хихикает Шейла.