— Вы зачем сюда свои руки-крюки запустили?! Не видите, что ли, что мы… игрушечных зверушек в воде выращиваем! Они должны были распариться в теплой воде и вылупиться.

— Фигня дешевая, — фыркаю я.

— Для ребенка это было ожидание чуда, а вы… испортили все! Уйдите с глаз моих, чтобы я вас не видела! — шипит Нина, того и гляди, заколотит меня поварешкой насмерть, потому что я обидел ее малышку.

Выхожу, пристыженный с кухни.

Разоралась… А я, что?! Я — ничего!

Просто потрогал. Оно само в руках развалилось. На части!

Надо детям хорошие игрушки покупать, а не дерьмо китайское, от которого палью и химозиной за три километра несет!

Не нахожу себе места в чужом доме!

Нехорошо вышло… Меня приютили, а я… я девочкам чудо за три рубля испортил! Тьфу…

Надо же что-то сделать! Взгляд ищет по сторонам, нахожу на полке упаковку цветной бумаги, ножницы. Приходится вспомнить, как скрутить оригами, прыгающих змеек из бумаги.

Быстро собрав в кулак разноцветных змеек, возвращаюсь на кухню. Леля уже не плачет, всхлипывает, растирая кулачками припухшие глазки.

— Плавда?

— Правда-правда, — обещает ей Нина.

Кажется, я появляюсь в момент кульминации их беседы. При виде меня девочка надулась и отвернулась.

— Снова вы! — смотрит в мою сторону Нина.

Ее взгляд как бы говорит мне: зря я тебя из сугроба вытаскивала.

Пусть бы там замерз до зеленых соплей и околел.

Насмерть!

— Смотри, у меня есть змейки заколдованные. Они прыгать умеют!

Леля и не думает поворачиваться. Ставлю одну из змеек на стол, нажимаю на хвост. Дай боже, чтобы память меня не подвела. Змейка подпрыгивает! Ееес… Не подвела память!

— Лель, смотри! — ахает Нина. — Прыгучие какие.

Леля смотрит нехотя, но потом подбегает ко мне и разглядывает бумажных змеек, как чудо какое-то. Веселью ребенка нет предела: она прыгает, хлопает в ладоши и дает им всем имена! Совершенно забыла про банку с разочарованием.

— Надо же. Спасибо.

Бросив на меня быстрый взгляд, словно исподтишка, Нина скупо благодарит, быстро ликвидируя банку и незаметно выбрасывая неудачные игрушки в мусорное ведро.

— У вас хорошо получается отвлечь ребенка. Есть свои дети? — интересуется Нина.

— Нет, своих детей нет, — качаю головой в знак отрицания.

В этот момент Леля вдруг отрывает взгляд от своих новых сокровищ и адресует мне милейшую улыбку.

Прямые ровные бровки, ямка на подбородке, точь-в-точь, как у меня самого, только моя скрыта легкой щетиной, но больше всего поражают глаза.

Я застываю, смотря в эти льдинки, пронизанные светом. Будто смотрю на себя самого, родом из детства.

Все говорят, что мои ярко-голубые глаза — редкость большая. Заметные. Яркие…

Почему Лелины глаза так на мои глаза похожи?

Сердце перехватывает в горле. Пульс учащается, становясь комком в горле.

Мой взгляд неспешно скользит по фигуре девочки. Я цепляюсь за еще одну деталь, от которой сердце просто встает, как вкопанное, и отказывает биться.

На внутренней стороне левого запястья Лели какое-то пятно. Коричневое, продолговатое…

Родимое пятнышко, как будто кто-то небрежно мазнул кистью.

Я невольно натягиваю рукав клетчатой рубашки пониже. У меня такое же родимое пятно…

Смотрю на Лелю, на Нину.

Дышать трудно.

Неужели такие совпадения случаются?!

Или тут… другое…

Спал с ней в прошлом? Такую милашку я бы запомнил... С другой стороны, это примерно... прикидываю... сколько лет назад... У меня был непростой период. С кем я тогда только не...

Мог и не запомнить!

— Скажите, Нина. Кто… Кто отец вашей дочери?

Дорогие, что думаете, насчет подозрений Алексея! Обоснованные? :)

По просьбе выложила в блог