Перво-наперво я вырыл в берегу яму и напихал в нее столько сухой травы, сколько смог наскрести вокруг, не теряя лишнего времени. Потом вывершил получившуюся кучу сена самым тонким хворостом, который удалось собрать под кустами... Придавил несколькими ветками потолще. Приготовил еще с десяток, чтобы были под рукой, и, понимая, что дольше тянуть нельзя, попытался разжечь костер.

Трава оказалась достаточно сухой или просто повезло, но уголек прижегся сразу. Пары секунд не прошло, как травинки рядом с ним почернели, задымились, а там и огонек заплясал. В мгновение ока он сожрал половину сена, проваливаясь внутрь кучки, но не пропал — перепрыгнул на ветки… Закряхтел довольно, набирая силы. А там и сучья в ход пошли…

Подложив побольше дровишек, я наконец-то разогнулся и встал прямо над ямой. Не зря первобытные люди огонь если не божеством, то божественным даром считали. Ух, здорово! Настолько хорошо, что ни о чем больше думать не хочется. Так бы и плыл в потоке теплого воздуха, возносясь все выше и выше. Прямо к облакам…

От ощущения полета голова слегка закружилась… и заворчал живот, возвращая меня с небес на землю. Сволочь ненасытная. Не мог пару часиков подождать? Я же никогда в такую рань не завтракаю.

Блин! Напрасно я о завтраке вспомнил. Большая кружка горячего кофе и поджаренные тосты с сыром и колбасой тут же возникли перед глазами. Даже слегка подгорелым запахло.

— Ой!

Горел-то, оказывается, я. Разгулявшееся пламя ухитрилось лизнуть лодыжку. Не всерьез, только волосы «сбрило».

— Но-но, не балуй…

М-да… Шутки шутками, а вляпался я, похоже, крепко. А ведь было время, когда принципиально перестал читать истории о попаданцах, полагая что после «Янки при дворе короля Артура» пера Марка Твена, на эту тему ничего стоящего уже написать невозможно. И вот… сам попал, как кур в ощип.

Куда? А Бог меня знает… Степь да степь кругом… Одно понятно, судя по тех подсказках, что можно извлечь из обоза: на севере живут славяне, на юге — басурмане. Время — я бы прикинул век шестнадцатый... Плюс минус сотня. В общем, тот период, когда ордынцы на Русь за живым товаром ходили. Точнее определиться не получается. Слишком мало данных… Что я ночью, да в таком смятении, мог разглядеть? Откуда пришли и куда направление держат. Оружие, одежда, говор… Крохи. Но, и того что увидел, вполне хватает для весьма неутешительного вывода.

Гаплык! В смысле, тушите свет…

Голый, безоружный, без каких-либо припасов и без гроша за душой. До ближайшего жилья, наверняка, десятки, если не сотни километров. А первые, встреченные люди, вполне могут оказаться не мирными поселянами, а разбойниками или людоловами. Единственное отличие которых в том, что харцызы [тат., — разбойник] не всегда берут ясырь* (*тат., — плен), а просто грабят и убивают. Чтобы не заморачиваться с невольниками. А поскольку с меня взять нечего — убьют наверняка. От злости или для потехи… Такая вот перспектива.

Проклинать небеса за несправедливость или пытаться понять: что же произошло и как такое вообще возможно — бессмысленная трата времени. Даже начинать не буду. Но и засиживаться у костра тоже нечего. Сейчас я еще относительно сыт и общее состояние, кроме некоторого дискомфорта от наготы, вполне на уровне, — но это ненадолго. Максимум на сутки.

Охотиться голыми руками я не умею. В съестных травах и корешках тоже не разбираюсь. Кроме заячьей капусты никакой дикорастущей пищи никогда не пробовал. Да и она, кажется, только в лесу растет. Значит, если хочу выжить, надо пробираться к людям, пока есть силы. Но и топать куда глаза глядят, тоже не вариант. Кое-какие приготовления я все же могу и обязан сделать.