– Такую же, как у Алекса? – обрадованно спросила она.

– Нет. Такую же нельзя, – усмехнулся Янсон.

– Почему? – скорчив обиженную мордашку, спросила Эльвира, хлопая ресницами. Раньше ей так удавалось воздействовать на отца. Но, похоже, с Янсоном это не работало.

– А ты что, хочешь стать его сестрой? – еще сильнее ухмыльнулся Янсон. – У нас нельзя выйти замуж или жениться на ком-то из своего дома. Так как все, кто в одном доме, друг для друга – братья и сестры. А если быть еще точнее – это одна семья. У нас даже женам не меняют тату дома, ибо они не становятся полноценными членами семьи, а вот дети уже идут в дом отца.

– Кажется, я очень мало знаю о темных эльфах… – задумчиво пробормотала Эльвира.

– Ничего, у нас еще достаточно времени. Основы изучить успеешь.

– Так, а как я тогда попаду в дом?

– Будешь ты теперь Эльвирой фон Ульдрих, – усмехнулся Янсон. – Родственники, конечно, удивятся наличию у меня дочки, но ничего, как-нибудь переживем.

– Я буду вашей дочкой?

– Официально – да.

– А как так получилось, что вы можете ставить печати двух домов? Или у вас все так могут?

– Хороший вопрос, – улыбнулся догадливости Эльвиры Янсон. – Нет, не все. Но тебе знать ответ явно необязательно.

– У-у-у, опять секреты… А от дочки скрывать нехорошо.

– Ничего, переживешь, – равнодушно прокомментировал Янсон.

Эльвира задумчиво смотрела на волны, размышляя о чем-то своем. Янсон просто наслаждался минутами тишины и спокойствия. Думать о предстоящих проблемах не хотелось.

– Интересно, как там сейчас Эльза и Курт? – нарушила затянувшуюся тишину Эльвира.

– Нормально. Восстановятся в академии и продолжат учиться, – пожав плечами, равнодушно ответил Янсон.

– Может, все-таки стоило им сообщить, что я и Алекс живы?.. – робко спросила она.

– Нет. Хватит им приключений, – поморщился старший магистр. – Я бы и тебя оставил, но что-то мне подсказывает, что ты не успокоишься.

Эльвира смутилась от этих слов и принялась задумчиво накручивать свой локон на пальчик. Она не знала, как объяснить свое стремление быть рядом с Алексом. Как передать то чувство радости и спокойствия, которое возникало у нее, когда рядом был он. И как становилось грустно и неуютно, когда его рядом не было. Она и сама не до конца понимала, почему ее так тянет к нему. От воспоминания об их поцелуе ее охватывала радость и одновременно – стыд. Ей хотелось большего, и одновременно она боялась продолжения. Мысли о ее родителях и о том, что с ней сделали, волновали девушку где-то глубоко в душе, но это новое для нее чувство спокойствия побеждало все волнения. А предстоящая встреча с Алексом вообще сметала все остальные мысли в сторону. Она уже планировала свой разговор с ним, твердо решив в этот раз поставить его перед фактом их будущего. В мыслях тут же возникла картинка, где она в шикарном розовом платье идет рядом с Алексом на свадебной церемонии. Эльвира даже зажмурилась от удовольствия.

Янсон, наблюдая за мимикой девушки, грустно улыбался. С одной стороны, ему нравилось наблюдать за молодыми людьми, вспоминая годы своей молодости. А с другой – он прекрасно осознавал, что с таким разумным, как Алекс, спокойных деньков не будет. Еще его очень сильно беспокоил вопрос происхождения Эльвиры. Слишком это необычно. Жаль, нельзя поймать одного мерзавца-графа и очень пристрастно его допросить. Уж очень много нового всплыло о графе в последнее время. Сколько еще секретов прячется за этой фигурой?

Граф Оливер де Стоун громко и отчетливо чихнул уже в третий раз. Да кто ж его так сильно вспоминает? Спрятав платок в карман камзола, он продолжил спускаться в подвал одного из своих тайных имений. Это было непростое имение: тут он прятал от чужих глаз свое главное сокровище. Свой источник знаний и удовольствий. И хотя в последнее время он тут появлялся нечасто, это не мешало ему получать истинное наслаждение. Спустившись в подвал, он открыл массивную дверь с самой современной защитой, больше подходящей королевской сокровищнице, чем обычному подвалу. Граф очутился в шикарных апартаментах. К нему тут же подскочила светлая эльфийка в откровенном наряде. Упав перед ним на пол в низком поклоне, она робко и заискивающе произнесла: