– Что случилось? – сердце Кати на секунду сжалось от дурного предчувствия, но Тата улыбалась спокойно и ласково.

– Не бойся, пока совершенно ничего. Но может, если я тебя не предостерегу со всем присущим мне тактом и гигантским опытом любовных отношений, – заявила Тата торжественно, но не выдержала и расхохоталась.

– Да что?

– Пожалуйста, Катенька, пообещай мне одну вещь. Не влюбляйся в Константина Георгиевича.

– Я? Да зачем мне это?

– Зачем или ни за чем, а просто не влюбляйся, и все. Это, между прочим, не так-то просто будет тебе сделать, как ты думаешь. Вы станете много времени проводить вместе, а он парень обходительный, роскошный мужик и вообще настоящий душка!

– Если уж на то пошло, он скорее похож на черта, – фыркнула Катя, которой доктор Воинов до этого момента казался пожилым и вообще не слишком нравился.

– Так я тебе о чем и говорю! – засмеялась Тата. – Дьявольская красота – это настоящий девичий магнит. По своей наивности ты можешь принять обычную любезность за знаки внимания и вообразить себе романтику там, где ее в помине нет. Кроме того, ты, к сожалению, не знала своего отца, и, согласно беспощадной теории Фрейда, можешь искать замену отцовской фигуре, влюбляясь в состоявшихся мужчин старше себя.

– Фу, какая гадость.

– Согласна. И тем не менее нельзя этот фактор сбрасывать со счетов. Не надо смущаться, ты юная девушка, в твоем возрасте влюбляться совершенно нормально и необходимо. Я прошу тебя только об одном – не в Константина Георгиевича. Выбери себе какой-нибудь другой объект. Ты, в конце концов, идешь работать в академию, а там в чем в чем, а в роскошных самцах недостатка не наблюдается.

– Хорошо, Таточка. Я постараюсь.

– Будь любезна. Приложи все усилия, потому что за Воинова я ручаться не могу. Вроде бы он ни в чем таком не замечен, но не будем забывать, что он женился на своей операционной сестре, а следующая у него была старше антисептики и страшнее гангрены. Бедняга может и не устоять перед юной красоткой после такой долгой аскезы. Будь стойкой, Катенька, пожалуйста! Любой другой доктор, только не он!

Катя заверила, что с Константином Георгиевичем ее будут связывать только рабочие отношения. Бедная Тата, волнуется о невозможном, не знает, что Катино сердце разбито и больше она никогда ни в кого не влюбится.

– Пожалуйста, сдержи обещание! Он ведь сильно рискует, помогая нам. И если мы отплатим за его заботу разрушением его семьи, это будет с нашей стороны так некрасиво, что и слов подходящих не подберешь.

– Таточка, я клянусь…

– Ах, Катя-Катя, дорогая ты моя, – Тата вдруг взяла ее за плечи и взглянула в глаза грустно и ласково, – сиротская твоя доля…

Катя даже рассердилась:

– Тата, какая доля! Я у тебя жила как у Христа за пазухой!

– Надеюсь, что так, но все-таки лучше, когда в семье все в сборе. Мать передает жизнь, а бабка – вечность… А я, старая дура, не сумела тебя научить ни тому, ни другому.

– Перестань, пожалуйста.

– Жизнь есть жизнь, Катенька, и любовь – штука могучая. Поэтому ты лучше не клянись, а сразу подбери себе подходящий объект для воздыханий. А самое главное, помни, что ты всегда сможешь со мной обсудить свои переживания. Я, конечно, не великий эксперт в этом вопросе, но хотя бы утешу, а в случае чего и воспитаю неожиданный результат.

– Таточка!!! – краска бросилась Кате в лицо.

– Если жива буду, конечно, – улыбнулась Тата, – в конце концов, каждое дитя – это благословение небес. А мы с тобой, слава богу, больше не находимся в плену у буржуазных предрассудков. Спасибо пролетарской революции хотя бы и на этом.