– Здравствуй, бродяга! – Игумен благословил упавшего на колени Норманна. – Заждался тебя!

– Сначала свеев сгонял со своей земли, затем войско набирал да учил. Так и пролетели недели.

– Со своей земли говоришь? – без улыбки заметил игумен. – Теперь она по праву твоя.

– На меч взял!

– Я не упрекаю, а хвалю! Богоугодное дело язычников отогнать от монастыря, еще лучше убедить верой!

– Храмы через год заложу, срубам надо дать время устояться.

– Любо твое рвение! Я купцам велю церкви тебе завезти, а ты им бревнами вернешь.

– Как же? – растерялся Норманн. – Мне дюжины не хватит.

– Куда столько?

– Пять крепостей, да шесть сел в удобных местах. Летом еще одну крепость заложу.

– Что значит «в удобных местах»?

– Карелы рыбным промыслом живут, а я железо и слюду нашел.

– Слышал, а медь откуда?

– Не знаю, руду приносят, а сами залежи еще искать и искать.

– Ты серьезно? Неужели заводы заложишь?

– Уже заложил.

– Решил меня повеселить? Десяток кузниц с домницами называешь заводами? Съезди к татарам да посмотри камские и пермские заводы.

– Дай, отче, время, Москва не сразу строилась.

– Ишь как заговорил! Смотри пупок не надорви!

– Поэтому и не спешу.

– Пиленого леса пришлешь?

– Зачем монастырю сырой лес? Или нужда заставила?

– Не жалко?

– Да вокруг сосен!.. На века хватит!

– Я тебе монаха пришлю, лес подберет да карелов уговорит привезти.

– Потерпи до ледохода, если дело неспешное, а там карфи загрузим и сюда доставим.

– Мне столько не надо. К осени новые кельи построим, нужны кровати, столы да табуреты.

– Сделаем проще, я по весне столяра пришлю, он размеры снимет, к сроку готовую мебель привезет.

– Щедр ты. Иного князя просишь – не допросишься, а ты сам норовишь одарить.

– Не последнее отдаю. И сюда красивую мебель сделаю.

– Нет! Мой монастырь строгого послушания, телесных утех здесь быть не должно!

Норманн послушно склонил голову, он где-то слышал о суровых правилах монастыря. Ах да! Экскурсоводы жаловались, монастырь перекрыл кислород всем турагентствам, на остров пускают только паломников.

Вместо короткого визита с ожидаемой благодарностью за колокола, Царские врата и типографское оборудование, Норманн получил настоящую пытку. Его посадили на хлеб и воду в буквальном смысле этих слов. Вместе со всеми он шел на утреннюю службу, затем под присмотром монаха стоял на амвоне и вслух читал Евангелие. После дневной и вечерней службы получал молитвослов, а надсмотрщик открывал книгу по предварительно вложенным закладкам. Оставалось только благодарить Хинриха Папа и Максима, благодаря которым он освоил современный русский язык. Все равно читать было трудно, особенно молитвы. В некоторых местах слова написаны слитно, затем появляются надстрочные гласные и вдруг удваиваются. Хорошо, что читал одни и те же молитвы и достаточно быстро понял смысл самого текста. На пятый или шестой день неожиданно пришло осознание заложенного в древности ритма. Как-то само собой в некоторых местах он начал частить или, наоборот, читать нараспев. На одиннадцатый день Норманна лишили хлеба, а двенадцатый день оказался завершающим. Сначала покаяние, затем исповедь и отпущение грехов. Настоятель прочитал молитву и пригласил к себе на обед.

– Ты порадовал меня стойкостью духа и тела, первый раз вижу воина, который ни на день не прекратил своих упражнений.

– Привычка.

– Хорошая привычка, тяжело пришлось?

– Это в первую очередь надо мне! – честно ответил Норманн.

Что верно, то верно. У него в этом мире поддержка может быть только через церковь. Здесь вопрос не религии, а великодержавного воспитания, которое священники получали в Византийской империи. Если римский папа всеми силами старался подчинить себе всех европейских королей, то басилевс заботился о процветании своей империи. Соответственно и Русская православная церковь строила вдоль границ неприступные замки под названием «монастыри». Они по сути являлись мощными заслонами, заставляя врага или идти на штурм, или поворачивать обратно. Для примера, новгородский митрополит тратил церковную казну на возведение городских стен и башен. И Москва на дальних подступах окружалась крепкими каменными замками. Прежде чем враги могли подойти к городу, им приходилось штурмовать оборонительную цепь из Страстного, Никитского, Рождественского, Сретенского и Ивановского монастырей.