– Хорошо, но только завтра.– ещё продолжая сомневаться, сказала женщина.

– У Элеоноры были близкие подруги или они дружили семьями?

– Может, и были, но в доме я никого не наблюдала последние года два. Так разговаривала с кем-то по телефону по-дружески. Вероятно, в блокноте есть записи, телефоны, адреса.

– А сыну сообщили, что его мать мертва?

– Я не знаю, мне хозяин не сообщает, у него и без меня, доверенных лиц хоть отбавляй.

– Какие отношения были у родителей с их сыном?

– Что вы имеете в виду?

Как будто металл появился в голосе женщины, и адвокат поспешил объяснить свой вопрос:

– Вы же знаете, иногда в весьма благополучной, богатой семье, ребёнок, как бы живёт своей жизнью, сбегает из дома, балуется наркотиками, находит дурную компанию. А у родителей не хватает времени заняться воспитанием, и только деньгами хотят решить неудобные проблемы. Вот и отправляют детей подальше с глаз.

– Да что вы! Ничего такого. Илья хороший мальчик. Но вы, к сожалению, правы, в Англию его отправили из-за одной неприглядной истории. Только вы не подумайте, всё уже давным-давно быльём поросло и к тому, что происходит сейчас, это не имеет отношения, да и произошло это уже пару лет назад. Я не буду трепать грязное бельё, не просите!

Женщина оказалась категорична, и Иса решил не настаивать, чтобы своей настырностью не прекратить откровения домработницы. Да и какая теперь разница, что учудил наследник, что в наказание его сослали не в Сибирь, как полагается, а в просвещённую Англию.

– Вы не волнуйтесь, я не настаиваю, тем более это дела минувшие, лучше скажите Изольда, может вы замечали последнее время что-то необычное?

Женщина смутилась и нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Может люди подозрительные около дома появлялись, телефонные звонки или письма с угрозами в адрес хозяев?

Изольда стушевалась, потом задумалась ненадолго.

– Но если только то, что хозяин задолжал в банк по кредиту огромную сумму. Ему уже много раз звонили и приходили мордовороты, стращали. Как раз эти двое почти месяц в командировке были, а я все дни со Свешниковым проводила, поэтому все письма и телефонные переговоры проходили через меня.

Иса насторожился:

– Название банка помните?

– Да, банк помню «Кредит-Универсал».

– А где находились эти двое последнее время?

– Вы знаете, я видела на столе в кабинете договор с туристическим агентством и рекламный проспект с картинками круизного лайнера «Royal Princess». И когда Элеонора позвонила, то я ей рассказала, что, её муж купил тур на двоих по Средиземному морю. Наверное, она подумала, что муж хочет таким образом наладить с ней отношения, но потом, я думаю, поняла, что это не для неё.

– Она что, связывалась с вами, звонила?– удивился адвокат.

– Всегда. Я же вам говорю, что это была сильная женщина. Она ушла от Свешникова, но старалась контролировать всё, что происходит в доме. И у неё остались ключи от коттеджа, это же и её дом тоже, она могла появиться, когда хотела, периодически звонила и справлялась о делах и здоровье мужа. Она тогда разволновалась по поводу этого круиза, ещё сказала, что, мол, дорого Свешникову обходятся любовницы, то шубки соболиные, то круизы заморские. Я ещё тогда не поняла, что она имеет в виду.

– Когда она звонила или приходила последний раз?

– Сейчас вспомню. Она всегда сначала связывалась со мной, узнавала кто дома, не хотела ни встречаться, ни разговаривать с мужем или его помощниками. Как раз Василий увёз Свешникова и Софью на ферму, и это было в первых числах июня. Мы немного поговорили, я ещё посетовала, что зрение Сергея Сергеевича только ухудшается, вопреки прогнозам врачей. Элеонора, вскользь заметила, что тоже за товаром в Афины улетает шестого июня, и если что-то срочное произойдёт, я должна ей звонить. Она дала все координаты– название отеля и телефон в Афинах, я всё это записала в блокнот для записей, рядом с телефоном.