Об этом и другом прямо сейчас в нашей передаче «Пускай трындят!». Не переключайтесь!»

Вот я даже первый кусочек запеканки прожевать не успел, как в голове дзынькнуло оповещение от системы. От ужаса сердце прямо ухнуло в пятки. Что на этот раз?

«Согласно логике Фатума, все находящиеся гости студии, включая ведущего, являются Содомитами. Объявите им о присвоенном игровом классе, пока идет передача. Времени вам – сорок минут. В случае не выполнения – отключение слуха на 100 процентов.

Пы.Сы. Согласно логике Фатума, наказание «отключение слуха» является также и наградой для любителя подобных передач. Не благодарите…»

От возмущения у меня сперло дыхалку. Что за подстава? Как?! Как Фатум успел понять всё об этих людях за столь короткий анонс передачи?! Хотя… Тут и теста на кучу вопросов не надо, чтобы понять, что таки да… Содомиты.

Так! Одернул себя. Время терять нельзя! Прости, запеканка!

У меня всего сорок минут. Если не справлюсь, без слуха будет совсем плохо! Лихорадочно дрожащими руками достал телефон и, приглядевшись к номерам на экране старого телевизора, набрал нужный. Через пару минут пошли гудки.

- Ало, вас слушает редактор программы «Пускай трындят». Вы по какому вопросу?

- Соедините меня немедленно с прямым эфиром. Я хочу высказаться по поводу ситуации в деревне Нижний Балалай.

- Что именно вы хотите сказать?

- Я хочу сказать, что они все содомиты…

С конца трубки послышались гудки. Деды, которые до этого лениво жевали запеканку, явно взбодрились, услышав мой телефонный звонок.

Я же решил не сдаваться. Набрал указанный номер еще раз. С конца трубки послышалось:

«Ваш номер заблокирован».

А-а-а-а-а-а! Паника! Кажется, меня начинало накрывать! Где я возьму сейчас вторую симку для своего телефона? Рядом точно ничего такого нет! Я не успею! Вот я тупанул! Как я справлюсь потом с глухотой? В отчаянии схватился за виски и чуть ли не заплакал от досады.

- Эй, сынок… - услышал я над ухом старческий голос.

Оказывается, рядом со мной уже сидел щуплый дедок с нервно бегающими глазами.

- Я понимаю твои чувства, сынок. – участливо начал дед и продолжил: - Сам без нервного припадка смотреть эту чушню не могу. На вот, возьми мой телефон. Попробуй с моего теперь…

- Да… - поддакнул деду с соседнего столика второй. – Если не получится, потом мой бери.

- И мой…

- И мой, если чего, в твоём распоряжении…

За пару минут вся больничная столовка загорелась идеей во что бы то ни стало дозвониться до телестудии и обозвать всех содомитами. Я же, не веря своему счастью, чуть ли не рыдал от радости и благодарности к этим незнакомым пенсионерам.

Схватив протянутый дедом телефон, набрал номер.

Занято. Нервно покусывая губы, стал ожидать, как поднимут трубку.

По телику, как назло, как раз в этот момент разгоряченная Зинаида дралась на ножах с почтальоном, который также по только ему известным причинам требовал долю от имущества фермера Шакалыча. Ясно, что в этот момент до студии пытались дозвониться даже парализованные и слепые.

Кто-то из дедков догадался:

- Ребята, айда набирать все! Чей-нибудь телефон да и прорвется!

Минуты текли. Передача явно перевалила за половину. Пот с меня от нервов лился ручьём. Неужели не успеем?

Один из дедов, наконец-то, поднял руку, давая понять, что дозвонился до редакторов передачи:

- Здравствуйте, - кашлянув в трубку, дед начал: - Я сам из этой деревеньки, Нижний Балалай которая. Живу недалеко от Шакалычей. Я давно хотел сказать Леапольду, что его дочь Зинаида не от него. Соедините меня с прямым эфиром, пожалуйста…