Преступники выполнили наказ своего главаря.

Через полчаса повозка, сопровождаемая двумя всадниками, въехала в открытые ворота. Из нее вышли князь Лаперин, его жена Екатерина с двухлетним сыном Демидом на руках и их пятнадцатилетняя дочь Дарья. Всадники соскочили с коней. Возница Анатолий Бобрик повел повозку к конюшне. Чибис закрыл ворота и отправился туда же, ведя в поводу коней охранников.

Табачник вышел вперед, снял шапку, поклонился и проговорил:

– Доброго здоровья вам, господа. Добро пожаловать в вотчину.

– Приветствую тебя, Богдан, – ответил князь. – Как тут дела?

– Слава богу, все хорошо.

Князь потянулся и сказал:

– Засиделись в повозке.

Екатерина Павловна опустила на землю сына. Тот сделал два шага, упал и заплакал. Пришлось матери вновь брать Демида на руки.

Позади княжеской семьи встал Сашка Тугин. Охранники находились у ворот.

У конюшни в это время Бобрик попросил Чибиса:

– Помоги, Гришка, распрячь коня.

– Конечно, Толя.

Чибис подошел к вознице, осмотрелся, убедился в том, что никто их не видел, выхватил нож. Все произошло быстро. Бобрик и вскрикнуть не успел, как Чибис вонзил ему в спину клинок и бросил тело в конюшню.

Кони испугались и заржали.

– Чего это там? – спросил князь.

– Кони чужих почуяли, – ответил Табачник.

– Да?

Тут Чибис вышел из-за дома.

– А где Магоня? – поинтересовался князь Лаперин.

– Да рядом он, князь, совсем недалече, – с ухмылкой проговорил Табачник и обронил шапку на землю.

Семен Гулян и Борис Шуба, стоявшие у ворот, вдруг упали, сраженные стрелами.

– Что? – выкрикнул князь. – Измена?..

Табачник без размаха ударил его в лицо. Силу управитель имел немалую, разбил нос и бровь, бросил своего господина на землю, навалился на него, достал из ножен саблю, нож.

Княжна Дарья вскрикнула.

К ней бросился Тугин, сбил с ног, повернул на живот, быстро связал руки. Чибис точно так же управился с княгиней. Вдобавок он заткнул женщине рот и примотал к ней ее сына.

– Что это значит, Табачник? – прохрипел князь.

– А ты еще не уразумел, Аркадий Дмитриевич? Власти твоей конец пришел.

– Ты очумел? Люди видали, как мы заезжали на подворье. Придут ко мне по своим делам, а тут такое. Тут же всадник полетит в обитель, а оттуда весть уйдет на Москву. Оглянуться не успеешь, как царская дружина подойдет и порубит вас всех на куски. У царя с разбойниками разговор короткий. Опусти жену и детей, сдавайся. Так и быть, отпущу вас, бегите. Вот только долго ли?.. – Договорить он не смог.

Табачник еще раз ударил его и заявил:

– Заткнись, князь, и слушай меня! Никто сюда не придет и тебе не поможет. А на Москву ты сам поспешишь, но не за подмогой, а за кое-чем другим.

– Что ты задумал? – спросил князь.

– Дочка у тебя весьма пригожая. Да и жена еще ничего. Ты же не хочешь, чтобы мы их при тебе снасильничали, а ублюдка твоего малого зарезали, чтобы не орал, не мешал нам?

– Вы не сделаете этого!

Табачник кивнул и проговорил:

– Не сделаем, коли ты поведешь себя правильно, сделаешь то, что нам нужно.

– Что именно?

– Да малость. Всего триста рублей. У тебя денег много, не обеднеешь. Приведешь себя в порядок, поедешь обратно на Москву, как раз под вечер вернуться успеешь. Коли привезешь деньги, то заполучишь свою семейку целой и невредимой. А приведешь ратников, так мы их издали увидим. Тогда конец придет жене твоей, дочери и сыну. А перед тем как порубить баб, мы сделаем с ними то, что было сказано, обещаю. А мое слово, князь, крепкое.

Аркадий Дмитриевич вздохнул и проговорил:

– Ладно, привезу деньги. У меня столько не будет, но найду. А как я могу верить, что, заполучив деньги, ты не убьешь всех, перед тем как уйти?