– Где ближайший милицейский пост, старик? – прервал стенания дворника Буторин.

– Так тут рядом, – глядя на раненого и качая головой, ответил тот. – Сейчас я свисток достану, сейчас я…

Дворник затопал валенками в калошах по подворотне, роясь в кармане и доставая милицейский свисток. Буторин подумал, что как же это хорошо было придумано еще много лет назад, в первые годы советской власти, когда дворники были ответственными не только за чистоту территории вокруг своего дома, но и за соблюдение санитарии и даже считались нештатными помощниками милиции. В случае какого-нибудь беспорядка, а уж тем более преступления именно дворники вызывали милицию, часто используя положенный каждому из них свисток. С дворниками постоянный контакт поддерживали участковые милиционеры, им рассказывали о приметах находящихся в розыске преступников, к ним постоянно при патрулировании территории заглядывали милицейские наряды, уточняя, все ли в порядке на данной территории. Вот и сейчас дворник вовремя оказался на месте и знал, что делать в этой ситуации.

Слушая, как на всю улицу разливается прерывистый звук милицейского свистка, Буторин пытался в полумраке подворотни рассмотреть рану на голове человека. Кровь понемногу переставала идти, значит, ранение поверхностное. Но это лишь ранение мягких тканей головы, а вот сам удар был сильным, с сотрясением мозга, а может, результатом его было и внутреннее кровоизлияние в мозг. А вот и орудие преступления, понял оперативник. Рядом валялся кирпич со следами крови.

Подбежавшим милиционером оказалась миловидная девушка с ямочками на щеках. Буторин заранее достал из кармана свое служебное удостоверение, чтобы сэкономить время и не пускаться в долгие объяснения. Девушка вскинула руку к форменной шапке-финке с кокардой.

– Младший сержант милиции Зиновьева! Что случилось?

– Майор госбезопасности Буторин! Здесь ранен человек, произошло преступление. У раненого еще имеются признаки жизни. Срочно вызывайте скорую и оперативную группу.

– Следы преступления, – заученно заторопилась девушка, но Буторин только махнул рукой.

– Быстрее, младший сержант! Следы имеются, и мы их сохраним!

Пока девушка бегала к телефону, чтобы сообщить в дежурную часть, Буторин попросил дворника принести фонарь или хотя бы керосиновую лампу. К счастью, у дворника фонарик оказался. Виктор еще раз осмотрел раненого и не нашел других ранений на его теле. На кирпиче и правда виднелась кровь, причем в приличном количестве. Сразу же возникала мысль, что преступник, который этим кирпичом ударил человека, забрызгался его кровью. По крайней мере, на его рукаве следы крови должны были остаться. А учитывая, что одежда на раненом расстегнута, его обыскивали. Одежда добротная и недешевая. По внешнему виду – инженер оборонного предприятия или советский служащий не низкого ранга…

Шелестов находился в составе встречающей группы, когда на Ходынском поле приземлился самолет Черчилля.

– Что за происшествие, о котором у нас тут многие шепчутся? – спросил Максим Платова, когда с помощью двух помощников на траву летного поля спустился британский премьер с неизменной сигарой во рту.

– Ничего особенного, – пожал Платов плечами. – Неудачная посадка в Каире, когда самолет повредил шасси. Делегацию просто пересадили в другой самолет.

– Вы не думаете, что это могло быть попыткой покушения? – покачал головой Шелестов.

– Полагаю, что нет, – подумав, уверенно сказал Платов. – Обошлось по дороге сюда, а уж здесь мы обеспечим безопасность. Лаврентий Павлович распорядился усилить охрану силами подразделений НКВД, а нашей службе – максимально усилить наблюдение за всеми членами делегаций. Нам важно отследить контакты, понять не столько то, откуда идет или может идти угроза, сколько степень договоренностей против нас между союзниками или бывшими противниками. Сейчас игра пойдет совсем иного уровня, Максим Андреевич. Помяните мое слово, здесь будут разыгрываться два параллельных спектакля: один британцами, чтобы максимально скрыть от американских союзников свои аппетиты на Европу, второй – демонстрация максимальной лояльности Черчилля позиции Советского Союза относительно Восточной Европы в обмен на Балканы. Я уверен, что он сдаст нам Польшу с потрохами, не моргнув глазом. Но это не считая того, что кто-то будет любой ценой искать информацию по нашим намерениям относительно Японии. Для Берлина, а особенно для Токио, это жизненно важно. Вот где не проворонить утечку сведений.