Повесив на плечо брендовую сумочку, секретарша останавливается.

– В кабинете господина Романова аквариум. Ухаживают за ним в дневную смену, но кормить нужно в ночную. Это тоже ваша обязанность. Корм и инвентарь найдете на кухне. График кормления на рабочем столе.

Она быстро уходит.

В приемной я остаюсь одна, но все равно ощущаю себя под наблюдением. Постельных намеков секретарь не сделала, оставив открытым вопрос, что же подразумевалось под ночным обслуживанием. Она несмотря на то, что красотка, была одета очень скромно. Зачем он меня берет? Для окончательного принудительного поглощения? И меня поглотят вместе с фирмой?

Внешне я интересная девушка. Поэтому и получила резкое повышение от продавца филиала до личного секретаря Дениса.

Мама говорила, что у меня классическая модельная внешность и мечтала, чтобы я стала актрисой. Говорила, внешне я похожа на прабабушку в молодости, а она, говорят, служила в театре и была любовницей одного из царских генералов, от которого родила вне брака моего дедушку – отца мамы. Иногда женская судьба переходит по наследству.

Как Романов поступал с другими секретаршами разоренных боссов, не знаю, может, это его фишка – забирать компанию, а секретаршу бывшего хозяина укладывать в постель.

В коридоре раздаются шаги.

Романов?

Торопливо встаю с рабочего места, словно президента встречаю. Опускаю взгляд, но слежу из-под ресниц. Он не один. С телохранителем.

Марк Романов, монстр и тиран, останавливается напротив и смотрит на меня. Пауза затягивается. Не выдержав, поднимаю взгляд. Мы встречаемся глазами.

В этом освещении он другой.

У него каменное лицо и неживые глаза. Желваки выступают, словно он всегда держит челюсти сжатыми. От этого взгляда я каменею. От Романова веет опасностью и холодом. В глубине глаз светится превосходство. Хороший конец рабочий недели: поглотил еще одного неудачника.

– Напомните ваше имя, – отрывисто чеканит он.

– Анна.

– Выйдите из-за стола.

Делаю это и останавливаюсь в центре приемной. Он обходит меня полукругом, как рабыню на невольничьем рынке. Еще до кончиков волос не дотронулся, а уже низвел до рабы, я внизу с Семеном себя так не чувствовала.

Взгляд скользит по одежде, останавливается на черных лодочках.

– Анна, – повторяет, катая имя во рту, как леденец, чтобы распробовать. – Моя новая ночная секретарша. Не смотрите в глаза!

Он смотрит с холодным бешенством, и я быстро опускаю взгляд. Как вообще должно перекорежить человека, чтобы такое требовать? Обращаю внимание: если Марк поворачивается к охраннику спиной, тот смотрит прямо. А лицом к лицу – мимо или насквозь. Мне, стало быть, всегда нужно опускать взгляд перед господином.

– Простите.

– Чтобы больше этого не повторялось, – Романов уходит в кабинет.

Возвращаюсь за рабочий стол, стараясь не показать, как растеряна. Телохранитель остается в приемной. Садится напротив и застывает, как каменное изваяние. Не такой шкаф, какими их в кино изображают. Молодой, лет двадцати пяти, адекватного размера парень. У него внешность актера или модели, но вместе с этим мужественная. Под дорогим пиджаком выпирают рукоятки в области наплечных кобур. У него две пушки там.

Я, получается, ночной секретарь. А он – ночной охранник.

Мы будем вместе коротать ночи в приемной, пялясь друг на друга.

Прекрасно.

Из кабинета не доносится ни звука. На столе ничего, кроме моноблока и телефона. Никаких настырных клиентов и звонков, в три меня отвезут домой. Все будет хорошо. Нужно просто не смотреть ему в глаза и носить тонкое белье.

Он меня не сожрет.